Текст книги "Последний клиент: эротические триллеры (ЛП)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Нэнси Коллинз,Джефф Гелб,Гарри Бранднер,Люси Тейлор,Сюзан Скотто
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– И сексе, – добавила агент.
– Конечно, и сексе. Прочитай, что случилось со мной в четвертой главе.
– Ты продолжаешь настаивать, что это автобиография?
Крайтон приложил руку к сердцу.
– Все правда. Клянусь.
Леона собрала листы рукописи, сунула их к конверт.
– Давай поглядим, что нам удастся с этим сделать.
– Тебе понравилось, так?
– Возможно. Я дам тебе знать, когда получу ответ Джейсона Битти.
– Ты думаешь, «Оуктри» может заинтересоваться?
– Вот это мы сегодня и выясним. Пошли со мной.
* * *
«Карлино», маленький ресторанчик в районе Западных пятидесятых улиц, пользовался популярностью у издательского люда. В зале приятно пахло чесноком, душицей, томатным соусом, вином. Яркое освещение кабинок позволяли читать и рукописи, и аннотации на суперобложках.
Мэтт Крайтон и его агент сидели напротив лысеющего молодого мужчины в не глаженных брюках цвета хаки, мятом пиджаке спортивного покроя, клетчатой рубашке и ярко-оранжевом галстуке. Забыв о стакане с содовой, стоявшим у локтя, Джейсон Битти проглатывал страницу за страницей.
Из главы 3:
«Когда Варна заговорила, голос ее, словно прохладный мех, окутал мое тело: „У тебя расслабленные мышцы и напряженные нервы. Как у пантеры. Подойди ко мне“.
Меня тянуло к ней, как лист затягивает в водоворот. Все чувства обострились донельзя. Варна перекинула через край дивана свои бесподобные ноги и встала, вытянувшись в добрые шесть футов. Полупрозрачное платье разошлось на полукружьях бедер, открыв низ живота и лобок, островок мягких, светлых, как на беличьем брюшке, волос. Розово поблескивали влажные губы».
Джейсон Битти оторвался от рукописи, посмотрел на Леону Зельцер, потом на Крайтона.
– Господи. Розово, говорите, поблескивали? По-моему, у меня уже все встает.
Леона улыбнулась, повернулась к Крайтону.
Лицо писателя оставалось серьезным.
– Извините, но вы говорите о самом интимном, самом прекрасном событии в моей жизни.
– Да, конечно. Леона, – издатель обратился к агенту, – ты действительно хочешь, чтобы эта рукопись шла по разделу документальных произведений?
Агент мотнула головой в сторону Крайтона.
– Он клянется, что все это произошло с ним.
– Произошло, – подтвердил писатель.
– Тут не замешана политика, на вас никто не давит, вы никому ничем не обязаны?
– Все это чистая правда. Я описываю то, что случилось со мной чуть больше недели тому назад.
– Если вы и дальше будете стоять на своем, рукопись я куплю, – заявил издатель.
– Спасибо, Джейсон, – заулыбалась Леона. – Я знала, что тебе понравится.
– О каком авансе мы говорим? – спросил Крайтон.
Издатель и агент переглянулись.
– Каковы результаты продаж его последней книги? – полюбопытствовал Битти.
– Пошли, Леона, – Крайтон потянулся к рукописи.
Джейсон Битти прикрыл листы рукой.
– Подождите. Думаю, мы сможем договориться.
Они договорились.
Из главы 4:
«Губы Варны, мягкие, как шепот, теплые, как любовное стихотворение, сладкие, как весеннее утро, прошлись по моей груди, пересекли живот, добрались до ежика лобковых волос. Ее язык, влажный, трепетный, электролизующий, нашел основание моего стоящего колом „молодца“, потом начал медленно подниматься, лаская, лаская, лаская… Наконец, одним движением головы, она вобрала его целиком в жаркую печь своего рта и от посасывания из моего горла вырвался стон наслаждения. И все это время серебряные глаза заглядывали в мою душу».
Ведущий ток-шоу смотрел в камеру, держа в поднятой руке экземпляр последней книги Крайтона «Любовь с Варной» (161 страница, набранные крупным кеглем с большими полями) стоимостью 23 доллара и 95 центов.
– Не знаю, как вы друзья, но, открыв ее, я уже не мог оторваться, – он повернулся к Крайтону, сидевшему на диване по его правую руку. – Я подозреваю, что книга понравилась не только мне. За два месяца уже четыре издания, так?
– Пять, Джей, но кому охота считать? Ха-ха-ха.
– Прекрасно. И вы заявляете, что все, о чем написано под этой обложкой, имело место быть?
– Все.
– и Варна… действительно такая красивая и… э… сексуальная, какой вы ее описываете?
– Мои слова – лишь бледная тень реальной Варны.
– Конечно, в этой книге есть очень пикантные сцены, но куда в большей степени в ней присутствуют чувственность и… нежность, которые так к лицу женщинам. У меня иной раз даже перехватывало дыхание.
– Извините, Джей, – голос Крайтона дрогнул, – но мне все еще трудно об этом говорить. Я же писал историю своей жизни.
Из главы 12:
«Я стоял под дождем и наблюдал за Варной через иллюминатор их странного корабля. Остальные члены экипажа готовились к взлету. Самым тяжелым мигом для меня был отказ от ее приглашения последовать за ней… неведомо куда. Я знал, что решение мое правильное, единственное, которое я мог принять, но, попроси она меня еще раз, я бы бросил все, рискнул всем, и улетел с ней. Ее губы послали мне прощальный поцелуй. Я приложил два пальца к моим губам. Радуясь тому, что идет дождь и смывает слезы со щек».
Из окна сверкающего здания компании «Дримуокс», расположенного к северу от Голливуда, Крайтон видел пыльные пальмы, качающиеся под ветром. Бородатый мужчина в джинсах и футболке говорил, тыча пальцем в экземпляр романа «Любовь с Варной».
– Я вижу в главных ролях Тома Круза и Шарон Стоун.
Крайтон перевел взгляд на потолок.
– Не знаю, способны ли они отразить глубину характеров. Я бы предпочел Харрисона Форда и Мишель Пфайффер.
– Дельная мысль, Мэтт, но об актерах мы можем говорить лишь после подписания всех бумаг, не так ли?
Леона Зельцер встала.
– Контракт мне нравится, Стивен, но я обещала заглянуть в «Дисней».
– Тогда пообещай и мне ничего с ними не подписывать, вновь не переговорив со мной.
– Обещаю, дорогой, – улыбнулась Леона и вместе с Крайтоном выплыла из кабинета.
* * *
В Нью-Йорке Крайтон откинулся на спинку кресла, обтянутого кожей цвета бургундского, в которое Леона усаживала своих лучших авторов, щелкнул золотой зажигалкой «данхилл», поднес язычок пламени к сигаре, по стоимости не уступавшей хорошему обеду.
Леона торопливо подвинула к нему пепельницу.
– Я не могу поверить стремительности нашего подъема. Магазины не успевают заказывать новые партии. В Сиэтле женщины разнесли магазин «Барнес и Нобл», когда узнали, что книга в продаже закончилась. Компания «Уолденбукс» утроила объем закупок.
– Только утроила?
– Уже второй раз. Ты вот-вот выйдешь на одиннадцатую позицию в списке бестселлеров, а оттуда всего один шаг до попадания в десятку. Ларри Кинг хочет посвятить тебе целую передачу. Барбара Уолтерс прислала вопросник.
– Передай им, что я подумаю. А что слышно от «Диснея»?
– Они называют число с шестью нолями плюс процент от чистой прибыли.
– Чистой? Да ее же никогда не бывает. В их бухгалтерии черт ногу сломит. Спроси парня, который продал им «Форрест Гамп».
– Я еще не отказала Спилбергу.
– И не отказывай. Он заплатит больше. И я хочу долю в валовой прибыли от продаж.
– Я тебя слышу. Между прочим, Джейсон Битти предлагает поговорить о продолжении. Завтра у тебя найдется время?
– Нет. Хочу последний разок съездить в Мэн.
– Сентиментальное путешествие?
– Да нет. Хочется посмотреть, не оставил ли я там чего-нибудь нужного. Большую часть того, что там есть, давно пора выкинуть на свалку.
В полете из «Ла-Гуардии» в Бангор Крайтон, вытянув ноги и потягивая шампанское, в какой уж раз наслаждался удобствами салона первогокласса. Благодаря придуманным им инопланетянам жизнь стала лучше и веселей. В аэропорте Бангора он арендовал «лексус» и отправился в пятидесятимильную поездку на север, к своей старой ферме.
Она ничуть не изменилась: облупившаяся краска стен, просевшее крыльцо, покосившаяся труба. Теперь Крайтон не понимал, как он мог жить в такой лачуге, не впадая в глубокую депрессию. Он прошелся по комнатам. Его передергивало от грязи на полу, спертого воздуха, мрачных теней в углах. Решил, что ему нужны кое-какие рукописи, несколько книг и свитер от «Стилерс». Остальное он жертвовал воронам.
Насвистывая какой-то веселенький мотивчик, начал укладывать в картонную коробку ранее отвергнутые рукописи. В том, что теперь их будут отрывать с руками, он не сомневался.
Стук в открытую дверь заставил его вздрогнуть. На пороге, бок о бок, стояли двое мужчин, низенький и тощий и высокий и тощий. В черных костюмах, неброских галстуках, черных туфлях с закругленными носами. Оба коротко стриженные, без усов, с чистыми ногтями. «ФБР», – подумал Крайтон.
– Извините за вторжение, мистер Крайтон, – заговорил высокий. С легким акцентом.
– Чем я могу вам помочь?
– Моя фамилия Матерс, а это мой помощник, мистер Доу. Мы представляет «Универсальное спутниковое телевидение» и будем очень признательны вам за короткое интервью.
Крайтон разом успокоился.
– Вы говорили с моим агентом?
– К сожалению, из-за ограниченности во времени нам это не удалось.
– Откуда вы?
– «Универсальное спутниковое телевидение». Нас смотрят миллионы.
– Правда?
– Мы даем синхронный перевод наших передач на сорок четыре языка. Ваше интервью будет приурочено и всемирной премьере вашей книги, что увеличит и без того значительные продажи. Если вас это не затруднит, мы бы хотели записать интервью прямо сейчас.
– Здесь?
– Наша мобильная студия развернута рядом с вашим домом.
– Я не слышал, как вы подъехали.
– Мы прибыли ранним утром.
– Так вы говорите, миллионы зрителей?
– Многие миллионы.
– Раз уж вы приехали в такую глушь, я, конечно, уделю вам несколько минут.
– Вы очень великодушны. Сюда, пожалуйста.
Трое мужчин пересекли заросшую сорняками лужайку за домом, Крайтон – посередине, мужчины – по флангам. Поле, редкий осиновый лесок, и они вышли к серебристо-серому трейлеру размером с товарный вагон. Крыша топорщилась многочисленными антеннами. Создавалось ощущение, что энергию трейлер черпает непосредственно из натянутых над ним проводов высокого напряжения. Борт украшали витиевато выписанные буквы: «УСТ».
Крайтон присвистнул.
– Роскошный трейлер. Странно, что я заметил его на подъезде к дому.
– Не совсем так, – первый раз заговорил низенький. – Вы видели лишь то, что мы дозволяем вам видеть, – в голосе слышались неприятные металлические нотки.
Крайтон остановился, как вкопанный. И вдруг понял, что их лица расплываются у него перед глазами. Моргнул. Одежда стала прозрачной. Снова моргнул. Одежда исчезла вовсе. А его тем временем подхватили под локти и потащили к трейлеру.
– Эй, осторожнее, – воскликнул он, когда к нему вернулся голос. – Мне больно. Что происходит? Кто вы такие?
– Я думаю, вы знаете ответ, мистер Крайтон. Долгие недели вы рассказывали миру о ваших… интимных контактах с инопланетянами, – голос Матерса упал на октаву.
– Это что, шутка? – но, даже задавая вопрос, Крайтон понял, что ничего забавно в сложившейся ситуации нет и быть не может.
– В наш предыдущий визит, мистер Крайтон, вам предоставили уникальную возможность совокупиться с представителем нашей расы. Ваша реакция очень помогла нам в наших исследованиях. К сожалению, нам не удалось полностью удалить воспоминания о случившемся. Воспользовавшись тем, что осталось в вашей памяти, вы в мельчайших деталях описали нашу госпожу Варну. Вы дали волю воображению и широко растиражировали ваши сексуальные фантазии. Должен отметить, что серьезные неточности в вашем отчете вызвали раздражение, как у нас, так и у нашей госпожи Варны.
– Подождите… так Варна действительно была? Господи, этот приступ головокружения…
– Вы назвали нас яйцами, – напомнил Доу.
– И взяли наш шар, – добавил Матерс. – И теперь мы предлагаем вам возможность исправить недочеты.
Крайтон забыл про боль в бицепсах. Эти чудики предлагали ему продолжение книги. В глазах заплясали доллары. Если он добился такого успеха с выдумкой, то на какие высоты поднимет его реальная история?
– Эй, парни, не надо меня никуда тащить. Я и сам пойду к вашей Варне. Мне не терпится встретиться с ней. Я хочу сказать, еще раз.
– Мне бы вашу уверенность.
На зловещую нотку в голосе Матерса почему-то особенно остро отреагировал кишечник Крайтона, и тому пришлось изо всей силы сжать сфинктер. Писатель посмотрел направо, налево. Мужчины в костюмах, галстуках и начищенных туфлях исчезли. Руки с чистыми ногтями трансформировались в чешуйчатые лапы с когтями, которые рвали замшу пиджака и царапали кожу. Существа отдаленно напоминали рептилий, с широкими лягушачьими ртами и яростно горящими глазками. Н-да, недружелюбные ходящие яйца. И определенно не ФБР.
– Послушайте, если дело в шаре, так мы сможем договориться.
– Вы запачкали имя нашей госпожи Варны. Вы наслаждались ее гостеприимством, а потом показали всем самым аморальным, самым похотливым, самым мерзким существом, какое могло только нарисовать ваше воображение.
– Эй, я не думаю, что…
– Нельзя терпеть подобную клевету.
Бицепсы его сжали еще сильнее. Мысли о грядущих доходах исчезли.
– Я перепишу книгу, как вы захотите. Я отзову непроданные экземпляры. Я обелю ее имя на национальном телевидении в программе Барбары Уолтерс. Только скажите мне, чего вы хотите.
– Мы хотим, чтобы вы вновь встретились с нашей госпожой Варной, только на этот раз все воспоминания о ваших ощущениях останутся при вас.
Крайтон ахнул, когда его оторвали от земли и швырнули в казалось бы прочную стену трейлера. Напрягся, закрыл глаза, готовясь к жесткому контакту с металлической стенкой. Вместо этого почувствовал легкое дуновение, словно проскочил сквозь поток теплого воздуха. А открыв глаза, обнаружил себя в довольно-таки большой комнате. От скрытых источников света по стенам неспешно перемещались тени. Пол мягко пружинил под ногами. В центре стоял огромный диван, обитый ярко-алым бархатом. Прибавивший в размерах двойник описанного им в главе 2.
Комнату заполнила незнакомая, но приятная музыка. По воздуху поплыли пряные ароматы. Крайтон настороженно оглядывался. Но видел только диван да перемещающиеся тени.
– Есть тут кто-нибудь? – едва слышно выдохнул он. Очень, очень долго ему отвечали только гулкие удары сердца. А потом до него донеслось…
– Привет, мой Пантера-Человек.
Голос Варны, каким он его себе воображал или, помнил, если верить Матерсу и Доу, чувственное контральто, мурлыкающее, многообещающее. Неужели все образуется. Он почувствовал, как шевельнулся его «молодец».
– Варна? Это ты?
– Разве ты не узнаешь мой голос?
Разумеется, он узнал. Потому что сам же его и выдумал. Или нет?
– Где ты? Я тебя не вижу?
– Я здесь. Прямо перед тобой. Ты меня увидишь. Ты увидишь меня всю.
Голос, доносящийся из сумрака, начал меняться. В нем появились шипящие нотки. Пряные ароматы, как ветром сдуло. Запахло гниющей плотью. От эрекции не осталось и следа…
– Послушайте, если все дело в шаре…
Слова замерли у него на языке. Щупальце, толстое, как его рука, появилось над спинкой дивана, серо-зеленое и влажное. С волосатым, размером с дыню, наростом на конце. В центре нароста что-то поблескивало, возможно, глаз. Из тени за диваном раздался низкий, хрипловатый смех.
Крайтон с шумом выдохнул, вновь набрал полную грудь теперь уже вонючего воздуха. Губчатый пол облепил его ноги, не давая сдвинуться с места. Пот градом катился по лицу.
Второе щупальце появилось над диваном, присоединилось к первому. Они закачались в унисон, в чудовищном танце, глаза ни на мгновение не отрывались от его лица. К ним добавилось третье щупальце, уже без глаза, зато с клешней, как у краба. И клешня эта, щелкая, раскрывалась и закрывалась у самого его носа.
Вонь усиливалась по мере того, как тело, из которого тянулись щупальца, поднималось над диваном. Бесформенная масса размером с холодильник, покрытая бородавками, сочившимися зеленоватым гноем.
Зачарованный этим ужасом, Крайтон не обратил внимания на то, что щупальце с клешней наклонилось и погладило его по щеке. А уж того щупальца, которое скользило по полу, а потом поднималось вдоль ноги, пока не добралось до обвисшего пениса, не увидел вовсе.
* * *
В трех милях от трейлера Кейл Макнаут оторвался от газеты. Склонил голову, вытащил старую трубку изо рта.
– Ты слышала, мать?
– Слышала что?
– Вроде бы кто-то заверещал.
– Должно быть, одна из собак отловила енота.
– Возможно, – Кейл Макнаут еще с минуту прислушивался. Больше никто не верещал. – Очень даже возможно.
Джефф Гелб
НЕВИДИМЫЙ
Эвери Паркер стал невидимым. Опять.
Он заметил это, когда пялился на роскошную девицу, катящую к нему на роликовых коньках. Не в силах оторвать от нее плотоядного взгляда, почувствовал, как зашевелился его «игрунчик». А что он мог с собой поделать: девушке лет девятнадцать, подрезанные шорты выставляют напоказ нижнюю половину аппетитных ягодиц, минифутболка едва прикрывает верхнюю часть стоящих торчком девичьих грудок. Легкий ветерок обнажил бы их целиком, но в Венис, штат Калифорния, стоял полный штиль, и густой, тяжелый воздух просто облеплял потные тела, как вторая кожа. Девушке это шло. От пота ее кожа поблескивала и сверкала, словно гладь застывшего под синим небом океана. Паркер мог поклясться, что сквозь мокрую от пока футболку видит не только соски, но и ареолы.
Она приближалась, он улыбался ей, а она, само собой, смотрела сквозь него. Обычное дело. В последнее время он все чаще сталкивался с подобной реакцией, после того, как ему перевалило за сорок. Именно этот рубеж, по его разумению, оказался роковым. У него создалось ощущение, что молодые девушки не желали знаться со зрелыми мужчинами. Напрочь, грубо их игнорировали. Словно проживали на другой планете.
Он даже пошутил на эту тему с одним из своих немногочисленных знакомых: друзей у Паркера не было вовсе, он полагал, что толку от них никакого. «Говорят, что жизнь начинается в сорок лет, – прокомментировал он всеобщее заблуждение Сиду Уотерсону, писателю, на недавнем концерте. – На самом деле в сорок лет мужчины становятся невидимыми… во всяком случае, девушкам».
– Может, вся проблема в демографии, – возразил Уотерсон, – и ты неправильно установил для себя возрастной ценз? Может, тебе пора перестать увлекаться младенцами и обратить свой взор на женщин с деньгами? Это куда лучше, чем зарабатывать на жизнь!
Паркер пожал плечами. Да, молодые женщины превратились для него в навязчивую идею. Однако, нежелание двадцатилетних девушек, которых он только и любил трахать, видеть его на своем радаре только потому, что он вдвое старше их, стало для Паркера неприятным сюрпризом.
– Возьми вот меня, – Сид ткнул себя в грудь. – Я женился на Марианне ради ее денег, а не внешности. Она – не Синди Кроуфорд, моя Мэри. Страшновата, конечно, но зато богатенькая. Поэтому ты можешь представить себе, как я удивился, обнаружив, что в постели она – тигрица. Потрясающая женщина. Посмотри сам… – Уотерсон стянул рубашку с плеча, чтобы показать пять свежих царапин. Паркера передернуло. Откровенно говоря, он не понимал, почему Уотерсон соглашается на такие мучения ради того, чтобы не зарабатывать на жизнь.
– Говорю тебе, лучше нее у меня никого не было, – продолжал хвалиться Уотерсон. – Могу утверждать, что она – лучшая трахальщица во всем мире.
– Не может она быть лучше идеально сложенной девятнадцатилетней.
Уотерсон рассмеялся в ответ.
– Готов спорить, тебе хочется это узнать.
* * *
Паркер не сводил глаз с накатывающей на него девушки. Ее внимание не занимало что-то другое, она не пыталась показать, что старается не замечать его похотливости, она просто не видела, что перед ней кто-то стоит. В самый последний момент он успел отскочить в сторону, но они все же соприкоснулись плечами. Он наблюдал, не веря своим глазам, обозлившийся, как ее бровки удивленно взлетели вверх, и она покатила дальше, потирая плечо, словно подумала, что в нее бросили огрызком яблока или чем-то еще.
«Господи, до чего же все хреново», – думал Паркер. Его прошиб пот, не имеющий ничего общего с влажной жарой, окутавшей Венис. Собственно, ради этого эксперимента он и покинул свою маленькую квартирку. Да, конечно, он надеялся, что на берегу будет чуть прохладнее. Но главное, хотел проверить свою новую гипотезу, а набережная Венис представляла собой идеальный полигон. Вот уж где молоденьких девушек хватало с лихвой. Глаз то и дело выхватывал их среди местных жителей, туристов, скейтбордистов, велосипедистов, любителей покататься на роликовых коньках, лотошников и всяческих выродков.
Кстати о выродках. Паркер стал одним из них практически в одночасье. Где-то шесть недель тому назад, когда ему исполнилось сорок. К этому рубежу он подошел без жены, которая могла бы отметить его юбилей банкетом, без подруги, которая прислала бы подарок. Потрахаться, и то было не с кем. Правда заключалась в том, пусть даже самому себе Паркер признавался в этом с крайней неохотой, что успехом у женщин он не пользовался, и так было всегда. Новая одежда, занятия танцами, деодоранты – ничего не помогало. Долгое время он возлагал надежды на женщин своего возраста, но год за годом приносили ему одни разочарования, и он вычеркнул из своей жизни зрелых женщин. Сосредоточился на молодых, значительно более молодых, которые могли ошибочно принять его замкнутость за уверенность в себе. Это срабатывало, иногда, и только с теми женщинами, которые не могли похвастаться опытом общения с противоположным полом. То есть с молодняком.
И вдруг, перевалив за сорок, он стал невидимым для женщин (и девушек) моложе двадцати одного года. На свой день рождения он пошел на концерт в один из безликих, прокуренных ночных клубов на бульваре Заходящего солнца, поглазеть на юных, не признающих бюстгальтеры девушек, которые не сводили глаз с безголосой группы, играющей постсиэтловский грандж, но никогда не слышали ни о «Нирване», ни о «Перл джем». Паркер, наоборот, музыкантов полностью игнорировал, зато наслаждался подпрыгивающими маленькими (а иногда и немаленькими) буферами девушек, танцующих под немелодичные мелодии. И скоро от их телодвижений у него, понятное дело, все встало. Наконец он решил, что пора выбирать подругу на ночь. Пристроился к одной из симпатичных девиц, представился. Она проигнорировала его полностью, сосредоточив все внимание, Паркер в этом не сомневался, на промежности солиста группы.
«Черт знает что, – подумал Паркер, ретируясь к дальней стене шумной комнаты. – Наверное, я для нее слишком стар.»
Он пожал плечами: девиц, вроде той, что откликнулась на его страсть, в клубе было, что блох на бродячем псе. Он мог продолжать поиски, пока одна не согласилась бы выйти на улицу и покурить травки. Травка была паршивая, но эти мокрощелки еще не научились в ней разбираться. Так что они обкуривались, он – нет, и мог трахать их в свое удовольствие, когда привозил к себе в Северный Голливуд.
Да только в ту ночь удача отвернулась от него. Пять или шесть девушек, которых ему удалось втянуть в разговор, попросили его отойти в сторону и не загораживать сцену. После такого отлупа ему не осталось ничего другого, как ехать домой и в одиночестве гонять шкурку. Такой вот получился праздник.
* * *
Почему его так влекло к молоденьким девушкам? Этот вопрос он задавал себе всякий раз, усаживаясь в кафе на набережной Венис. Он не хотел замечать собственных недостатков. Предпочитал искать ответ в самих девушках. Об уме, разумеется, не могло быть и речи. Черт, да предложение из пяти слов становилось для них подвигом. Его влекли их тела, с которыми не могли тягаться женщины в возрасте.
И, пожалуй, стать, походка. Как они выпячивали грудь, как несли себя на длинных, стройных, загорелых ногах. Они идеальны и сей факт не составлял для них тайны.
В сексе, конечно, до идеала им было далеко. По молодости они не знали, что нужно для того, чтобы ублажить мужчину. Но все равно, лучше такой секс, чем никакого. А теперь именно к этому Паркер и приплыл: даже молодые теперь не хотели иметь с ним ничего общего. И у него сложилось впечатление, что он знал, в чем причина.
Он съел безвкусное пирожное, огляделся в поисках официантки, чтобы расплатиться. Заметил молодую официантку, которая сменила ту, что брала у него заказ. Помахал рукой, чтобы привлечь ее внимание. Но миловидная официантка и не посмотрела в его сторону. «Она проделывает то же самое, – подумал Паркер. – Специально. Игнорирует меня, словно я – человек, которого нет. Невидимка».
Ну и черт с тобой, решил он, вставая. Оставил на столе неоплаченный счет, буквально толкнул официантку, направляясь к выходу, в последней попытке привлечь к себе ее внимание. Но она только ахнула, выронила из рук полный поднос, наклонилась, чтобы собрать разлетевшиеся по полу тарелки и чашки, не подняла голову, не посмотрела на него, даже не выругалась. Он торопливо выскочил из ресторана и зашагал к своему автомобилю.
Что же происходит? К чему это может привести? Выходило, что стал невидимым именно для той возрастной группы женщин, которая только и интересовала его. Он посмотрел на океан и у него возникло желание войти в воду и не возвращаться. Но тут же он увидел потрясающе красивую молодую женщину, которая лежала на животе, загорала, расстегнув лифчик, чтобы на спине не осталось белой полоски. Паркер хмыкнул, снял кроссовки и по горячему песку зашлепал к женщине. Подошел вплотную, накрыл ее своей тенью, в ожидании, что она, как минимум, поднимет голову, посмотрит на него и попросит отойти. А может, заметит бугор на шортах и сообразит, что к чему. Возьмет инициативу на себя. Надеяться-то он мог.
Он простоял целую минуту, потом откашлялся. Она даже не шевельнулась. Может, заснула? Он наклонился, заглянул в солнцезащитные очки, увидел пустые глаза и почувствовал, как спину обдало холодом. Как и другие молодые красивые женщины, она смотрела сквозь него. Паркер опустился на колено, помахал рукой перед ее лицом. Никакой реакции. А затем она выгнула спину, перевернулась, поправив бикини на груди, но уже после того, как Паркер получил возможность полюбоваться ее молочно-белыми грудями и сладострастными коричными сосками.
Он жарко дохнул ей в лицо. Она великолепна, все так, ей двадцать, и она не замечает, что он находится в каком-то футе от ее роскошного тела.
Вот тут Паркера осенило. «Если она действительно не видит меня, – он не мог поверить, что признался в этом даже самому себе, – почувствует ли она мои прикосновения?» Он осторожно протянул руку, прикоснулся пальцем к ее плечу. Она моргнула, но решительно не желала признавать его присутствия. Хмурясь, он погладил грудь, прикрытую тонкой тканью. Никакой реакции! Наконец, сквозь материю он нашел сосок и сильно сжал большим и указательным пальцами.
– Ой! – она смотрела на грудь, словно сама ущипнула себя, полностью игнорируя Паркера. Похоже, он-таки стал для нее невидимым. Очень интересно.
Он просто не мог поверить тому, что видел собственными глазами. Не знал, прыгать от радости или бежать прочь, крича от ужаса, потому что женщины своим пренебрежением свели его с ума.
– Эй, говнюк, что это ты вытворяешь?
Паркер даже не понял, услышал он этот грубый голос или разыгравшееся воображение сыграло с ним очередную шутку. Поднял голову и увидел у кромки воды парня с внешностью телохранителя.
– Отвали от моей девушки, – крикнул парень и направился к ним, прибавляя шагу.
Паркер все понял. Бросился бежать, пока не затерялся в толпе. Убедившись, что погони нет, сбавил ход и, поникнув головой, глубоко задумался. Для девушки от стал невидимым, в отличие от ее тупоголового дружка. «Надо всегда помнить об этом», – назидательно сказал себе Паркер, прикидывая, как получить максимальную пользу от сделанного им открытия.
* * *
На следующий день он принес несколько рецензий на диски в редакцию журнала «Панк». Обычно посылал их по электронной почте, но ему потребовалась еще одна проверка его гипотезы. Подошел к регистратору, девушке лет девятнадцати, но уже начавшей полнеть, с булавками в верхней губе, носу, веке. Своим уродством она, конечно же, отталкивала Паркера.
– Паркер! – приветствовала его девушка широченной улыбкой. – Что случилось? Ты никогда не приходишь!
Улыбнулся и он – она его видела. Бесценная информация. Он пожал плечами.
– Оказался в этом районе… решил сэкономить на телефонном счете, – он протянул ей конверт из плотной бумаги. – Отдай Лонну, хорошо? Рецензии в следующий номер.
– Конечно, – беря конверт, она, словно невзначай пробежалась пальцами по его руке. Ему пришлось прикусить губу, чтобы не дернуться. Очевидно, он вызывал у нее понятно какой интерес, хотя она его ну совершенно не возбуждала.
Паркер вышел из здания, направился к автомобилю, формулируя еще один постулат новой теории: «Я невидим только для тех, на кого даю сексуальную реакцию».
По пути домой попытался приложить к себе некоторые из объяснений, позаимствованных из «Секретных материалов». Может, лос-анджелесский поспособствовал созданию нового гормона, который вступал в дело при шевелении «игрунчика»? Или многолетняя мастурбация вызвала мутацию феромонов в крови? А может, изменился вырабатываемый эндокринной системой тестостерон: сказалось воздействие наркотиков и коктейлей, без которых не обходилось ни одно посещение ночного клуба?
Так не обратиться ли к врачу? Паркер покачал головой. Нет, еще рано. Потому что его невидимость определенно несла в себе и положительные моменты.
* * *
В тот же вечер, примерно в обеденное время, Паркер вошел в расположенный по соседству фитнес-клуб и прямиком направился в женскую раздевалку. Он знал, что в этот час клуб практически пустует, но помнил о необходимости соблюдать осторожность. Принял все меры для того, чтобы никто из мужчин не увидел его, когда он проскальзывал за дверь. Он рассчитывал, что женская раздевалка ничем не отличается от мужской, и не ошибся. Те же четыре ряда шкафчиков, а за ними туалет и душевая. Прячась за шкафчиками, он приблизился к душевой, услышал молодые женские голоса. Осторожно выглянул из-за последнего. Само собой, женщины молодые и красивые, черт, да другие в фитнес-клуб и не ходили. Собственно, только поэтому он и записался в это чертово заведение. Где еще он мог увидеть столько идеальных представителей прекрасного пола, тратящих массу времени, денег и энергии на поддержание своего совершенства.
Он почувствовал, как дернулся «игрунчик», когда увидел двух девушек-красавиц, не старше двадцати, в одних трусиках, о чем-то оживленно щебечущих. Потом обе одновременно стянули трусики и Паркер чуть не кончил, когда его взору предстали выбитые лобки и полураскрывшиеся «киски». Паркер огляделся. В раздевалке никого. Удача играла на его стороне.
Отбросив осторожность, он приблизился к одной из девушек. Сердце стучало, как паровой молот, он боялся, что в любую секунду девушка может поднять крик. Но нет, она продолжала болтать с подругой. Они включили воду, встали под душ, начали намыливаться.
