355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анастасия Анфимова » Отважная лягушка (СИ) » Текст книги (страница 19)
Отважная лягушка (СИ)
  • Текст добавлен: 12 января 2018, 22:00

Текст книги "Отважная лягушка (СИ)"


Автор книги: Анастасия Анфимова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)

– Госпожа! – очень тихо и так же испуганно пролепетала Риата. – Посмотрите…

Досадливо выругав себя за малодушие, девушка вернулась на место и замерла с раскрытым ртом при виде двигавшихся далеко в лесу огней.

– Никого нет, Урус, – бодро отрапортовал голос внизу.

– Хвала Дрину, – как-то буднично отозвался командир, видимо, и не ожидавший каких-то сюрпризов.

Путешественница перевела дух, от всей души надеясь, что посланный "осмотреться" Фурел окажется таким же городским разгильдяем и не заметит брошенных артистами факелов. Хотя любой из охотников-аратачей давно бы учуял запах чужого, застарелого дыма.

Два воина с закрытыми лицами картинно встали у моста, ещё двое остались где-то вне поля зрения невольных свидетельниц, а командир остался стоять, сурово скрестив руки на груди.

Риата пододвинулась ближе, и навалившись плечом, торопливо зашептала прямо в ухо хозяйке.

– Ой, госпожа! Это же тайная церемония в честь самого Дрина, видеть которую могут только посвящённые.

– С чего ты взяла? – проворчала Ника, чуть отодвинувшись.

– Сегодня же первый день дриниар, госпожа! – с еле сдерживаемым раздражением объяснила невольница, раздосадованная её непонятливостью. – Вы разве не слышали, что сказал тот воин? Кто кроме этригийцев будет славить владыку подземного царства?

– Но здесь же не храм! – окончательно растерялась девушка.

– Т-с-с!!! – зашипев, невольница попыталась прикрыть ей рот ладонью, но получила чувствительный тычок локтем

С максимальной осторожностью девушка перевернулась на живот, подставив ухо с готовностью выслушать, но решительно возражая против всякой фамильярности.

– В служении чёрным богам есть такие обряды, которые лучше проводить подальше от жилья, – торопливо зашептала Риата. – Уж слишком капризны и непредсказуемы эти бессмертные. Самая мелкая незначительная ошибка, не так сказанное слово может вызвать их безудержный гнев! Вот почему на церемониях присутствуют только избранные, и проводят их тайно в специальном месте. А что лучше подойдёт для моления и жертвоприношения владыке недр, чем пещера с колодцем?

"Уж если они на деревенской свадьбе всякую таинственность разводят, – хмыкнула путешественница, вспомнив остановку в Каане. – То уж на празднике в честь Дрина без этого точно не обойтись".

Довольная тем, что удалось завладеть вниманием хозяйки, рабыня хотела ещё что-то сказать, но госпожа её остановила.

– Подожди! Слышишь?

Затаив дыхание, они различили доносившееся со стороны дороги пение.

По удивительно плотно уложенным гигантским плитам неторопливо двигалась процессия человек в сорок. Несмотря на полную луну и свет факелов, притаившимся наблюдательницам долго не удавалось рассмотреть шествие как следует. Но по мере приближения детали становились всё отчётливее.

Впереди, опираясь на посох, величаво вышагивал тощий, сутулый субъект в длинном балахоне то ли чёрного, то ли тёмно-коричневого цвета с внушительным венком на голове.

"И где они только цветы отыскали в такое время?" – раздражённо подумала Ника, ёжась от холода.

За главарём шла небольшая толпа мужчин и женщин, часть из которых была в глубоких капюшонах с прорезями для глаз. В центре вели чёрного бычка, очевидно, предназначенного в жертву Дрину и так же украшенного гирляндами из цветов и листьев.

Постепенно доносившиеся до невольных зрительниц звуки стали превращаться в слова, а те складывались в торжественный гимн.

Духом великий, о ты, обитатель подземного дома

В Тараре мрачных лугах, лишённых сияния света,

Ты же, о Дрин, от всех сокровищ земли ключами владеешь,

Смертному роду даришь сокрытое в недрах.

Треть мирозданья удел твой – земля, вседарящая почва,

Недра бессмертных богов, подпора крепчайшая смертных.

Ты свой трон утвердил среди области вечного мрака,

Ты, о щедрый даритель сокровищ подземных!

О вседержитель, о самый священный, о блещущий славой,

В радость тебе – благочестное дело вершения таинств!

О, призываю, взгляни благосклонно к дарам!

На усыпанной гравием площадке верховный жрец, или кто он там на самом деле, театрально воздев руки к звёздам, прокричал что-то громкое и неразборчивое. После чего пение прекратилось.

Участники процессии встали полукругом, в центр которого поставили тревожно мычавшего бычка и женщину в капюшоне, верёвкой державшую того за рога.

– О Дрин могучий, перед лицом Рибилы-луны прими от нас щедрый дар за те блага, которые ты позволил взять нам в минувшем году и милостиво разреши взять ещё частицу малую из твоих великих богатств, сокрытых в подземных кладовых.

Голос у верховного жреца оказался неприятно надтреснутым, скрипучим, словно плохо смазанные дверные петли, однако не лишённый своеобразного очарования. В холодной тишине он не столько завораживал, сколько тревожил, внушая странное беспокойство.

Произнося прочувственную речь, служитель владыки подземного царства время от времени оглядывался, словно чего-то ожидая.

– Пора, господин, – веско проговорил командир воинов, стоявший в стороне от участников процессии.

– Вижу, – кивнул мужчина головой, украшенной венком.

По его знаку люди вновь запели уже знакомый гимн и с медлительной торжественностью направились к скале.

На площадке остались только воины с факелами. Они встали спиной к утёсу, то ли зорко следя за лесом, то ли опасаясь увидеть нечто, не предназначенное для их глаз.

Озябшая Ника уже с трудом сдерживала зубную дробь, поэтому, когда Риата прижалась к ней спиной, возражать не стала, только еле слышно пробормотала:

– И долго они будут там торчать?

– Скоро уйдут, госпожа, – шмыгнув носом, отозвалась невольница. – Им к утру до города добраться надо.

– Хорошо бы, – прерывисто вздохнув, девушка, засунула руки под мышки.

Небо на востоке уже начинало сереть, когда выстроившаяся в прежнем порядке процессия показалась перед глазами замёрзших зрительниц. Только теперь вслед за верховным жрецом широкоплечий мужчина в капюшоне нёс нанизанную на копьё голову бычка с высунутым языком и остекленелыми глазами. Шагавшие рядом с ним девушки в длинных одеяниях с открытыми лицами монотонно тянули одну ноту.

– Ну, наконец-то! – облегчённо выдохнула путешественница.

На мосту всё шествие подхватило эту странную песню без слов, похожую то ли на вой, то ли на мычание. Едва они оказались на той стороне оврага, командир послал двух воинов в пещеру.

Быстро вернувшись, те бодро отрапортовали:

– Всё в порядке.

– Хвала Дрину, – проворчал начальник. – А то два года назад нож забыли. От самых городских ворот пришлось возвращаться.

Ловко запрыгнув на лошадей, всё это время простоявших возле брошенной на землю толстой колоды, всадники с закрытыми лицами неторопливо поехали вслед за процессией.

Проводив их глазами, Ника наконец задала давно вертевшийся на языке вопрос:

– Риата, что там за дорога такая… странная?

– Наверное, от титанов осталась, госпожа, – дрожа и шмыгая носом, рабыня села, обхватив себя руками за плечи. – Ну, это те, кто вначале времён жили, ещё до людей. Первые дети Сухара-всенасущного. Неужели вам отец не говорил?

Дыша на озябшие руки, Ника вспомнила, что как-то раз Наставник рассказывал о битве богов под предводительством Питра с титанами, некими древними то ли волшебными существами, то ли разумными проявлениями стихий, появившимися гораздо раньше людей. Вот только считая себя просвещённым человеком, знатоком множества философских учений, Лаций Юлис Агилис не очень-то верил в эти сказки.

Едва верховые в глухих шлемах удалились метров на двести, отчаянно замёрзшие госпожа с невольницей начали торопливо спускаться вниз по расщелине.

Руки плохо слушались, закоченевшие пальцы соскальзывали с холодных, как лёд, камней. На сей раз первой двигалась хозяйка, и стучавшая зубами рабыня то и дело задевала сандалиями за её голову.

Серость предрассветных сумерек позволили девушке ещё издали заметить оставленный дротик. И хотя все её мысли сейчас занимали лишь уложенные в мешок шерстяные носки и меховой плащ, не забыла она и об оружии, просто сбросив его вниз.

Физические усилия, которые пришлось затратить на спуск, заставили активнее циркулировать по сосудам кровь, размять мышцы. Так что, добравшись до канавы у подножия скалы, путешественница успела немного согреться. Вслед за ней спустилась Риата, прижимавшая к груди знакомый кувшин.

Ника уже хотела приказать выбросить его, когда рабыня вытащила оттуда кошелёк. Одобрительно хмыкнув, девушка с сожалением осмотрела своё грязное, успевшее кое-где порваться платье.

Заправив подол за пояс, она криво усмехнулась.

– Побежим, а то замёрзнем.

– Куда, госпожа? – с безнадёжностью в голосе спросила невольница.

– Я захватила с собой кое-какую одежду, – пояснила хозяйка. – Только по дороге пришлось спрятать.

– Правда?! – вытаращила глаза женщина.

– Клянусь Анаид! – рассмеялась девушка, и выбравшись из промоины, помчалась к мосту.

Через секунду гравий за спиной зашуршал под ногами Риаты.

На той стороне оврага Ника нашарила глазами знакомые заросли, почему-то оказавшиеся как-то слишком близко. Однако, заглянув под склонившиеся ветви, она не обнаружила там ничего, кроме сухих листьев.

– Вот батман! – выругалась девушка, тревожно оглядывалась, неужели артисты все-таки нашли мешок?

– Ничего нет? – упавшим голосом спросила рабыня.

– Да подожди ты! – раздражённо отмахнулась госпожа, пытаясь лихорадочно вспомнить, куда она могла спрятать злосчастный "сидор".

Ночью путешественница как-то не обратила внимание на великое множество кустов, буквально заползавших ветками на гигантские плиты.

– Туда! – не очень уверенно указала Ника.

Увы, но и на этот раз Ника ошиблась, однако упорно продолжала поиски, на которые ушло немало времени и ещё больше нервов. Поэтому, когда она увидела свой мешок, прикрытый сухими листочками, то не смогла удержать от радостного крика.

Пока хозяйка, ломая ногти, развязывала туго затянутый на горловине узел, Риата в нетерпении переминалась с ноги на ногу, словно застоявшаяся лошадь.

– Держи! – девушка протянула ей кожаную рубаху. – Надевай прямо на хитон, так теплее будет.

– Да, госпожа, – обрадованно закивала невольница.

Бросив на каменную плиту скомканный плащ, путешественница села сверху и стала торопливо разуваться.

– Возьми! – подала она спутнице мокасины.

– Спасибо, добрая госпожа, – поблагодарила Риата, расправляя рубаху, край которой доставал ей почти до середины бедра.

Она быстро разобралась с завязками и обувала уже вторую ногу, когда послышались какие-то посторонние звуки.

Разом обернувшись, рабыня с госпожой увидели мчавшегося во весь опор всадника в тёмно-сером плаще поверх коричневых доспехов и глухом, закрывавшем лицо шлеме.

– Бежим! – вскричала Ника, надевая носок. – Мешок бери!

До верхового оставалось меньше ста метров, когда ей всё же удалось справиться с ремешками сандалий. Невольница помогла ей подняться, и они проломились сквозь заросли, слушая нарастающий позади топот копыт.

Вновь, как несколько часов назад, девушка мчалась через лес, уворачиваясь от норовивших заступить дорогу деревьев и прижимая к груди сложенный плащ.

Торопливо перебравшись через поваленное дерево, путешественница оглянулась, с облегчением обнаружив, что на этот раз её никто не преследует.

Замерев, она стала пристально вглядываться в лес.

– Госпожа, – тихо окликнула хозяйку Риата.

– Подожди, – отмахнулась Ника, переводя дух. – Тихо!

Ни криков, ни треска сучьев, ни шороха лесной подстилки. Вокруг стояла прохладная тишина, только голые ветви на верхушках деревьев постукивали друг о друга, раскачиваясь под лёгким ветерком.

– Он один был? – негромко спросила Ника, обшаривая глазами лес.

– Один, госпожа, – уверенно ответила рабыня, посетовав. – И как мы его не заметили? Не иначе, коварная Исми отвела нам глаза.

– И заткнула уши, – буркнула хозяйка, подумав с запоздалым сожалением: "Надо было взять мешок и спокойно переодеться где-нибудь за кустами". – Пойдём искать дорогу.

– А вдруг там артисты? – с тревогой спросила Риата, помогая госпоже одеть плащ.

– Это вряд ли, – покачала та головой. – Они небось ещё ночью уехали.

И тяжело вздохнула.

– Фургон жалко и вещи. Столько всего пришлось бросить!

– Осла тоже жалко, – посетовала невольница. – Надеюсь, Гиппия сделает так, чтобы эти ворюги его не обижали?

Не слушая больше её бормотания, девушка нашла взглядом вершину серой скалы, скрывавшей в своих недрах тайное капище и, учитывая положение солнца, попыталась сориентироваться. Судя по всему, дорога на Этригию от них слева.

Однако, перед тем как двигаться дальше, путешественница решила провести полную инвентаризацию имущества.

Деревянная шкатулка с посланиями Наставника, кожаная – с рекомендательными письмами Румса Фарка, завёрнутые в кожу кусочки металлического прутка и тяжёлый кинжал – подарок Байдуча, кузнеца-горца.

"И зачем я их тащила? – покачала головой Ника, наблюдая, как Риата укладывает вещи обратно в "сидор". – Лучше бы ещё одну накидку прихватила или носки. И легче, и полезнее".

Туда же уложили и кувшин, который невольница умудрилась сберечь, несмотря на все передряги. А кошелёк девушка привязала к поясу, так чтобы его прикрывала пола плаща.

Минут через сорок она с удовлетворением убедилась, что уроки Наставника по ориентации на местности не пропали даром. Они вышли на луг метрах в пятистах от дороги.

– Риата! – окликнула хозяйка рабыню. – Тебе не кажется, что мы здесь уже были?

– Да, госпожа, – оглядевшись, подтвердила женщина. – Вон за тем дальним холмом поворот к источнику, где легионеров встретили.

– Если бы не они, меня бы убили, – передёрнула плечами путешественница.

– Значит, Гу Менсин правду сказал! – убеждённо заявила Риата. – Вас охраняют боги!

– Посмотрим, насколько хватит их покровительства, – мрачно усмехнулась Ника.

Они подходили к дороге как раз тогда, когда из лощины показался небольшой обоз. Судя по отсутствию охраны и разнокалиберным тягловым животным: два осла, мул и бык – это ехали либо крестьяне, либо мелкие торговцы.

Несмотря на то, что госпожа с невольницей опережали их примерно на полкилометра, караван быстро догнал еле шагавших от усталости путешественниц. И хотя рабыня в мокасинах и кожаной рубахе поверх хитона выглядела нелепо на взгляд любого цивилизованного человека, дорогой меховой плащ и недешёвая накидка её хозяйки внушили возчикам некоторое почтение.

– С вами что-то случилось, госпожа? – кажется, с искренним участием спросил один из них – пожилой мужчина в овчинной безрукавке.

– Да, господин, – со вздохом ответила Ника, тяжело опираясь на дротик. – Люди, которых подрядили проводить меня до Этригии, ограбили и пытались нас убить. Мы с рабыней еле убежали. Спасибо владыке чащ – листобородому Напу за то, что укрыл нас от злодеев.

– Вам надо рассказать всё магистратам! – вскричал добросердечный крестьянин. – Они пошлют эдилов со стражниками и поймают негодяев!

– Для этого надо сначала дойти до города, – грустно усмехнулась девушка. – А мы так устали за эту ночь.

– Садитесь, госпожа! – радушно предложил возчик. – Дайте отдохнуть ногам.

– Моя невольница делила со своей хозяйкой все тяготы и опасности, – с явным намёком проговорила путешественница.

Огорчённо крякнув, собеседник почесал подбородок, скрытый небольшой криво подстриженной бородкой, и, махнув рукой, рассмеялся.

– Пусть и она садится! Мой осёл троих таких свезёт!

Судя по обиженному виду животного, у него на этот счёт имелось своё мнение, явно несовпадающее с хозяйским, но оно, конечно, никого не интересовало.

Однако, прежде чем неблагодарный возница тронул поводья, к телеге подбежал владелец другой повозки, пожелавший непременно узнать, с кем это боги свели их на дороге?

Услышав короткий рассказ Ники, он совершенно по-женски всплеснул руками.

– Кто эти негодяи, госпожа?

– Гу Менсин и артисты его урбы, – ответила девушка, усаживаясь поудобнее.

– Да кто же отправил вас с этакими плутами и мошенниками?! – вскричал мужчина, а добрый возчик как-то подозрительно на неё покосился.

– Мой добрый опекун, – горестно вздохнула рассказчица. – Господин Мерк Картен, консул Канакерна. Есть такой город на Западном побережье. Урба Гу Менсина всё лето давала представления в его театре, вот он и решил, что может им доверять.

– Ваш опекун поступил очень неосмотрительно, – сурово нахмурился собеседник и тут же представился. – Меня зовут Тит Олуп.

– Ника Юлиса Террина, – назвалась попаданка и поспешила защитить доброе имя канакернского морехода. – Артисты казались вполне приличными людьми. Мы всё Западное побережье проехали. Но вчера…

Девушка совершенно искренне передёрнула плечами, вспоминая недавно пережитый ужас.

– Ими словно овладело безумие! Мы спаслись лишь чудом!

– Вот негодяй! – негодующе вскричал Тит Олуп. – Не иначе хотели продать вас людокрадам.

Он собрался ещё что-то сказать, но тут сзади закричали:

– Вы едете или нет? На рынок пора! Солнце уже высоко, опоздаем – все лучшие места займут.

– Сейчас! – отмахнулся мужчина, и прежде чем убежать к своей телеге, посоветовал. – Обязательно обратитесь к магистратам. А то и к самому наместнику префекта.

Такой же совет ограбленной путешественнице дали стражники в воротах. В ответ Ника заявила, что не может себе позволить предстать перед лучшими людьми города в таком жалком виде.

– Я просто обязана привести себя в порядок, – упрямо качала она гудящей от усталости головой. – И купить новое платье. Вы только посмотрите, во что оно превратилось?

Воины в старых, помятых доспехах обменялись понимающими усмешками. Одно слово – женщины.

– В розыске, госпожа, каждый час дорог, – наставительно проговорил старший из них, гордо носивший седую, окладистую бороду. – Пока вы… прихорашиваетесь, злодеи далеко уйти могут.

– Всё понимаю, господа, – покладисто соглашалась девушка, абсолютно уверенная в бессмысленности любых поисков. Артисты, небось, давно обогнули Этригию и пробираются в Империю такими тайными тропами, где их и с собаками не найдёшь.

– Но всё же… Вы не могли бы посоветовать какую-нибудь приличную гостиницу?

– А вы, госпожа, не родственница… тем Юлисам? – поинтересовался второй стражник, пристально разглядывавший её из-под кустистых бровей.

– Дальняя, – неопределённо ответила путешественница.

Воины переглянулись.

– Тогда вам лучше остановиться у Лация Талера в "Спящей львице", – предложил седобородый, пояснив. – Она ближе всего.

И мужчины стали объяснять, как добраться до названного заведения.

На первый взгляд Ники, Этригия мало чем отличалась от других городов Империи, уступая размерами разве что Гедору. Те же мощёные улицы с выступающими над проезжей частью цепочками камней, глухие стены домов, ворота с калитками и редкие прохожие, провожавшие госпожу и невольницу удивлёнными взглядами.

Даже построенная в виде привычной буквы "Г" гостиница выделялась разве что красивым барельефом, изображавшим львицу, положившую лобастую голову с закрытыми глазами на скрещённые лапы.

Встретивший их во дворе пожилой раб с деревянной табличкой на шее, вызвался проводить странно одетых женщин к хозяину.

Непривычно смуглый, курчавый мужчина в тёмной тунике с рукавами критически оглядел Нику с ног до головы. Дабы развеять сомнения в своей платёжеспособности, девушка как бы ненароком отодвинула полу плаща, демонстрируя подвешенный к поясу приятно округлый кошелёк.

Владелец "Спящей львицы" сразу же сделался гораздо любезнее. Выслушав рассказ новой постоялицы, выразил ей самое искреннее сочувствие, настоятельно порекомендовав обратиться к магистратам, после чего лично проводил в маленькую комнатку с широкой кроватью и одинокой табуреткой, на прощание пообещав приготовить баню как можно скорее.

Едва Риата закрыла за ним дверь, путешественница без сил рухнула на кровать, чувствуя, как навалившаяся ватной горой усталость буквально вдавливает её в тощий, слежалый матрас. Даже сосущее чувство голода притупилось, а мыться совсем не хотелось. Только лежать без движения с закрытыми глазами.

Несмотря на отсутствие печи или хотя бы жаровни, сильного холода в комнатке не ощущалось. А может Ника просто согрелась в меховом плаще и шерстяных носках?

Посмотрев на выжидательно застывшую у входа невольницу, хозяйка, поморщившись, указала рукой на табурет.

– Садись.

Рабыня устало опустилась на самый краешек, готовая по первому требованию вскочить на ноги.

– После обеда возьмёшь деньги и отправляйся на базар, – привычно стала отдавать распоряжения девушка. – Купишь себе тёплую одежду: плащ, носки, платок какой-нибудь или накидку.

– Невольницам нельзя её носить, – покачала головой Риата. – И разве вы сами не пойдёте к магистратам?

– Нет, – устало отмахнулась путешественница. – Устала, сил нет. Может, завтра?

– Простите за дерзость рабу верную, – жалобно проговорила собеседница. – Только никак нельзя этого дела откладывать.

– Это ещё почему? – Ника, кряхтя, села. – Гу Менсина всё равно никто искать не будет. А если попробуют, то ни за что не найдут. Этот жирный сурок умеет прятаться.

– Ой, госпожа, – с сожалением вздохнула женщина. – Да разве же дело в этом?

– А в чём? – непонимающе нахмурилась Ника.

– Да если со стороны взглянуть, получается, что вам не только добра пропавшего не жалко, – понизив голос до шёпота смело заговорила Риата, косясь на запертую дверь. – Возчики, с кем мы ехали, небось всему базару разболтали, что бродячие артисты девушку из рода Юлисов ограбили…

Оборвав себя на полуслове, она красноречиво замолчала, давая возможность госпоже продолжить про себя: "Ну да, аристократку обидели какие-то проходимцы, а она не жалуется, не спешит отомстить мерзавцам. Вряд ли подобная медлительность в деле наказания простолюдинов характерна для имперской знати и вполне может вызвать подозрения".

– Хорошо, – кивнула путешественница, поднимаясь. – Только сначала поедим.

Хозяин гостиницы с полным пониманием отнёсся к желанию новой постоялицы как можно скорее уведомить городские власти о случившемся несчастье, а получив пять риалов задатка, твёрдо пообещал, что к возвращению с форума, её будет ждать горячая баня.

"Сейчас бы чёрного кофейку, – мрачно думала Ника, запивая разведённым вином намазанную мёдом лепёшку. – Или чаю покрепче".

Увы, но ни того, ни другого ей в этом мире встречать не приходилось, а других способов прогнать сон она не знала.

Впрочем, осенняя прохлада на улице смогла немного взбодрить, и вернувшийся интерес к жизни вызвал у Ники желание попутно решить и другие свои проблемы.

Первым делом, перехватив спешившего на рынок торговца, приобрела у него небольшую аккуратную корзину, куда Риата наконец-то убрала привлекавший всеобщее внимание "сидор".

В лавке, где вместе со всякой всячиной торговали поношенной одеждой, девушка купила плащ, в котором имперские законы и обычаи разрешают ходить рабам в холода. Прямоугольный кусок грубой шерстяной ткани с дыркой для головы в центре. Кажется, в её мире подобный фасон назывался "пончо".

Путешественница уже видела впереди заполненный народом форум, но не смогла пройти мимо прилавка, на котором толстый, мордатый купец в тунике с расшитым воротом разложил разнообразные накидки.

– Подходите, госпожа, смотрите, выбирайте! – широко улыбаясь, он безошибочно выделил из кучки зевак вероятную покупательницу. – Только у меня лучшие ткани от Ольвии до Кайона! Какой цвет желаете? Синий, жёлтый? А, может, вам вышивки нравятся? Тогда взгляните на эту накидку. Как будто летний сад среди зимней слякоти.

Загадочно усмехнувшись, мужчина жестом фокусника развернул перед путешественницей настоящий павловопосадский платок, вроде того, что иногда носила мама Виктории Седовой.

У Ники даже дыхание перехватило. Не может быть! Как? Откуда? Быстро придя в себя и присмотревшись, она разочарованно убедилась, что перед ней лишь бледное подобие русского чуда. И цвета не такие яркие, и узор гораздо проще, и бахрома много короче. Но всё-таки чем-то похож.

Наверное поэтому, сердце зашлось от тоски, а мир, который девушка уже почти перестала считать чужим, вновь предстал перед ней в своей жестокой убогости. И хотя Наставник не раз говорил, радланским аристократкам не рекомендуется носить разноцветные вещи, она не смогла устоять перед вещью так напоминавшей ей навсегда покинутый дом.

Заметив реакцию покупательницы, продавец тут же задрал цену.

– И не жарко вроде, – рассмеялась та. – А вы, видимо, перегрелись. Я же не весь прилавок покупаю, а только одну накидку. Одну, господин!

– Зато какую! – отпарировал нимало не смущённый её словами собеседник. – Единственная на всю Этригию осталась. Клянусь Семрегом! Остальные уже разобрали. Очень редкий товар. Так вышивают только далеко на севере в Адоре.

– Нет, нет, – покачала головой путешественница. – Двадцать риалов, или я поищу что-нибудь другое!

– Да разве же это цена за такую красоту! – возопил торговец голосом полным благородного негодования.

Азартно торгуясь, Ника внезапно почувствовала смутное беспокойство. Привыкшая доверять своим ощущениям, она попробовала незаметно оглядеться и буквально наткнулась на пристальный взгляд высокого статного мужчины в зелёном, отороченном волчьим мехом плаще.

– Ну как отказать, когда ко мне явилось само воплощение Анаид, – наигранно всплеснув руками, привлёк её внимание продавец. – Сорок риалов, и вы ещё прекраснее!

– Тридцать, и то только потому, что вы так вежливы и любезны, – парировала покупательница, и прежде чем собеседник успел возразить, добавила. – И ещё я куплю у вас носки и шапку для моей рабыни.

Странный мужчина исчез, и девушка успокоилась. Перед тем, как окончательно рассчитаться, она потребовала у торговца зеркало. Глянув на своё отражение, путешественница с огорчением поняла, что в этой накидке у неё будет слишком праздничный вид для жертвы ограбления, и со вздохом убрала ту в корзину.

Если по своим размером форум Этригии уступал гедорскому, то выглядел значительно богаче. То тут, то там над толпой возвышались мраморные боги и герои. Конная статуя императора Константа указывала куда-то позеленевшей бронзовой рукой, на пальцах которой чистил пёрышки толстый встрёпанный голубь. По обе стороны от царственного всадника тянулась целая аллея постаментов с бюстами важных людей, удостоившихся чести обессмертить своё имя на главной площади города.

Сразу же бросался в глаза величественный храм из тёмного камня. Построенный, кажется, по всем местным канонам: высокая колоннада, широкая лестница, скульптуры сидящих на задних лапах волков, считавшихся священными животными Дрина; он тем не менее чем-то неуловимо напоминал готический собор. Быть может окном на фронтоне, похожим на разрезанную поперёк линзу? Или устремлённым вверх дверным проёмом, похожим на гигантский наконечник копья?

Расположенное на противоположном конце форума святилище Питра, несмотря на солидные размеры и полное соблюдение местных норм храмового строительства, смотрелось гораздо менее значительно.

Отыскав высокое здание городского совета, Ника торопливо направилась к нему, решив отложить осмотр достопримечательностей на более позднее время.

Возле широкой лестницы толпились в ожидании вызова на суд истцы, ответчики, юристы, свидетели и те, кто готов стать им за скромное вознаграждение.

В центре жиденького кружка два почтенного вида господина, тряся кулаками и брылами жирных щёк, обвиняли друг друга в мошенничестве. Речь шла то ли о недоброкачественной коже, то ли о гнилой конской сбруе.

Толкаться среди раздражённых, озабоченных мужчин девушке не хотелось. Воспользовавшись преимуществом своего роста, она встала у статуи императора и принялась искать глазами магистратов, узнать которых надеялась по белым плащам с красной каймой.

Мимо сновали занятые своими делами люди, изредка бросавшие равнодушные взгляды на госпожу с рабыней. С трудом сдерживая зевоту, уставшая ждать, путешественница уже хотела обратиться к городским стражникам, рассчитывая, что те сами отведут её к начальству, которому она честно расскажет о своих приключениях, после чего отправится отдыхать с чувством выполненного гражданского долга.

Однако служители правопорядка, как на зло, куда-то подевались, а тут из высоких дверей городского совета неторопливо вышли два солидных господина в вожделенных белых плащах.

К ним, словно поклонники к поп-звезде, с криками устремились люди. Несколько добротно одетых мужчин тут же оттеснили их в сторону, давая представителям власти возможность спуститься по лестнице. Иногда то один, то другой магистрат обращался к кому-нибудь из тех, кто толпился за линией охраны, кивая, улыбаясь, что-то говоря или лениво забирая из дрожащих от возбуждения рук папирусные свитки, и не глядя протягивая их кому-то у себя за спиной.

Трезво оценивая свои возможности, Ника ни минуты не сомневалась, что в случае крайней необходимости сможет протолкаться сквозь это не слишком многочисленное сборище. Вот только подобает ли родовитой аристократке прибегать к столь радикальным действиям? Всё-таки она уже в Империи, а значит, надо соответствовать славному роду младших лотийских Юлисов. Но не упускать же такую возможность избавиться хотя бы от одной из своих проблем. Коротенько рассказать о подлом нападении артистов Гу Менсина и быстренько вернуться в гостиницу, где уже заждались горячая ванна и тёплая постель.

– Стой здесь, – подумав, скомандовала она Риате. – Жди, как позову.

– Да, госпожа, – зевая, кивнула невольница, глядя на хозяйку осоловелыми от недосыпания глазами.

Члены городского совета почти спустились с лестницы, когда девушка устремилась к ним с криком:

– Защиты и справедливости! Защиты и справедливости, хранители законов Империи!

Голос у неё оказался достаточно громким, чтобы привлечь внимание по меньшей мере половины форума.

Придав лицу соответствующее случаю скорбное выражение, путешественница двинулась сквозь расступавшуюся толпу. Скоро между ней и представителями власти осталась только цепь из семи мужчин, отделявших членов городского совета от просителей.

Помня о своём аристократическом происхождении, Ника не пожелала разговаривать через чьи-то головы. Остановившись, она мрачно посмотрела сквозь то ли охранника, то ли слугу. На статус свободного человека указывало отсутствие таблички или ошейника. Тот растерянно оглянулся на магистратов, и когда один из них раздражённо кивнул, отошёл в сторону.

– Я обращаюсь к вам, обличённые властью мудрые мужи Этригии! – громко, с надрывом заговорила Ника. – Восстановите справедливость! Защитите слабую девушку, накажите грабителей, укравших вещи, без которых ей не добраться до родственников, ожидающих её в благословенном Радле.

С точки зрения жительницы двадцать первого века, монолог прозвучал на редкость напыщенно и глупо, но она уже знала, что именно так принято выражаться при официальных беседах.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю