355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александра Стецинская » Обманутые надежды, или Чудеса случаются (СИ) » Текст книги (страница 17)
Обманутые надежды, или Чудеса случаются (СИ)
  • Текст добавлен: 2 января 2018, 13:00

Текст книги "Обманутые надежды, или Чудеса случаются (СИ)"


Автор книги: Александра Стецинская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 51

Это был не мой день. Думала, вечер всё поправит….

Глава 51

          Галя вошла в служебный автобус. Не обращая внимания на любопытные взгляды и шепотки за спиной, села на свободное место, прислонилась лбом к холодному стеклу и отключилась, будто провалилась в бесконечный космос. Во всяком случае, тьма перед глазами присутствовала, да и звёзды, то и дело вспыхивали, медленно кружась со всех сторон. Очнулась от лёгкого прикосновения к плечу. Вздрогнула и испуганно вскинулась.

        ― Не пугайтесь, товарищ лейтенант, приехали, ― сказал Селиваныч, почему-то виновато. ― Вы так крепко уснули…

        ― Ничего, всё в порядке, спасибо, что разбудили, ― ободряюще улыбнулась девушка и тяжело вздохнув, встала.

          Но на лице добродушного прапорщика, вопреки обыкновению, не появилось ответной улыбки. Он встревоженно рассматривал лейтенанта:

          ― Вы не заболели часом? ― Мужчина покачал головой: «Это ж надо было додуматься, в такую холодину выскочить из дома в тонкой курточке, рискуя подхватить воспаление». ― Серьёзных морозов пока не было, но за ночь неглубокие лужицы покрывались довольно толстой коркой льда, которая таяла лишь к обеду. А главное сырость, казалось, она пробирала до костей, невзирая на тёплую одежду. Но, при этом, по городу шастала целая куча дурёх, пренебрегающих сохранением тепла и здоровья, ради демонстрации своих прелестей. Юбчонки короткие, колготки тонкие, курточки, едва прикрывающие спину, и как следствие ― носы синие, губы трясущиеся, ноги буро-красные. «Тьфу. Совсем эти молодые безголовые. Но за лейтенантом раньше, он таких глупостей не замечал».

          ― Да нет, ― девушка широко улыбнулась, надеясь бодрой улыбкой прогнать тревогу заботливого прапорщика, ― не выспалась. Наверно, осенний авитаминоз.

          Мужчина явно не поверил её напускной весёлости и тяжело вздохнул.

          ― Ну, бегите, а то опоздаете. Хотя, погодите минутку.

          Прапорщик развернулся, быстро подошёл к водительскому сидению, наклонился, чем-то там сбоку пошуршал, выпрямился и протянул Гале большое яблоко.

          ― Это мне? ― изумлённо спросила девушка.

          ― Вам. Берите, не стесняйтесь. Это из моего сада. Жаль, что только одно захватил. Если б знал,… ― мужчина развёл руками.

          ― Спасибо, ― пробормотала девушка, чувствуя, как защипало в глазах, от почему-то навернувшихся слёз. Она обхватила яблоко обеими ладошками, не в силах оторвать от него восхищённого взгляда. Большущее, с одного бока покрытое тоненькой, полупрозрачной, янтарно-жёлтой кожицей, а с другого, облитое сочными ярко-красными брызгами, оно будто сошло со страниц детской книжки. Именно таким рисовало его воображение маленькой Гали, когда мама читала сказку, где рассказывалось про наливное яблочко. Не удержавшись, она прижала плод к лицу и вдохнула медово-сладкий аромат. По щеке медленно пробежала влажная дорожка.

          ― Товарищ лейтенант, ― севшим от расстройства голосом, окликнул Селиваныч, ― вы прямо сама не своя. Может в санчасть, а? Вы только скажите, я мигом.

          ― Всё хорошо, всё нормально, ― смахнув предательскую влагу, попыталась улыбнуться девушка. Испытывая стыд, за то, что выставила свои чувства на показ. ― Просто, так трогательно… И яблоко… Оно невероятное…

          Галя ещё раз поблагодарила прапорщика, выскользнула из автобуса и заторопилась, в глубине души надеясь, что слёз на сегодня пролила уже достаточно. Но… С чего это она решила, что достаточно? Бессонная ночь, перетекла в мрачное промозглое утро, что по логике неизбежно должно было привести к паршивому дню, а вот каким будет вечер лучше вообще не думать,… нервы целее будут. В справедливости этого, Галя убедилась едва пришла в отдел.

          Не успела она раздеться и усесться возле своего компьютера, растирая покрасневшие от холода ладони, ибо перчатки так и остались лежать в кармане пальто, оставленном на память генералу, как дверь резко распахнулась, и вошли два офицера в сопровождении заместителя Ростоцкого.

          Татаринцев Марат Георгиевич, был опытным офицером и неплохим человеком. Среднего роста, полноватый, добродушный офицер с хорошим чувством юмора, пользовался всеобщим уважением. Он давно мог бы стать начальником какого-нибудь подразделения ОВРА, если бы не одно «но»… В отличие от Ростоцкого, Марат Георгиевич в сложных ситуациях не мог сконцентрироваться сам, не говоря о том, чтобы правильно настроить подчинённых. Кроме того, он побаивался начальства и всяких проверяющих, поэтому совершенно терялся в их присутствии. Осознавая свои недостатки, на первые роли Татаринцев не рвался и был вполне доволен своей должностью. Вот и сейчас он был излишне суетлив, хотя оба приезжих офицера, в последнее время,  бывали в их отделе довольно часто.

          Тот, что повыше, темноглазый подполковник, с довольно красивым лицом восточного типа, обвел взглядом всех, вскочивших и отдавших честь при его появлении офицеров. Найдя Галю, иронично усмехнулся. Его спутник, мужчина среднего роста, сухощавый, с незапоминающимся лицом, передвигающийся плавной кошачьей походкой, был офицером особого отдела. Он молча кивнул всем и, как обычно, отошёл в сторонку, предпочитая слиться с обстановкой.

          Девушка тихо застонала. Вот только Азарова ей сегодня и не хватало для полного счастья. Впервые они имели честь лицезреть подполковника вскоре после проверки. Ребята тогда несколько дней ликовали, потому что в кое веки их отдел сумел утереть нос кое-кому, умудрившись решить задачу, поставившую столичных аналитиков в тупик. Ростоцкий, при всей своей сдержанности, сиял, ярче, чем начищенный чайник. И она радовалась,… гордилась, что в этом есть и её заслуга… Правильно мама говорит ― все беды от гордыни.

          Спустя две недели, на их голову, а точнее на голову одной глупой курицы, вообразившей себе невесть что, свалился вот этот коршун, за глаза прозванный ребятами Чингисханом. Он стремительно ворвался в отдел, и, пользуясь тем, что Ростоцкий где-то задержался, сходу попытался взять Галю в оборот.

          ― Так это вы, тот офицер, который похерил всю работу моего отдела?

          ― Простите, ― оторопела Галя, разглядывая незнакомца.

          ― Простите? ― ядовито переспросил он, нависая над Галиным столом грозовой тучей.

          ― Товарищ подполковник,… ― попыталась вмешаться в экзекуцию Виктория Аркадьевна.

          ― Я не с вами разговариваю, майор, ― отбрил мужчина, даже не посмотрев в её сторону. ― Он прошёлся по лицам застывших офицеров холодным, не предвещающим ничего хорошего взглядом. ― Прошу всех вернуться к работе, ― жёстко велел подполковник. ― Если у меня появятся к вам вопросы, я дам всем желающим высказаться.

          ― Сатрап, ― буркнула еле слышно Виктория Аркадьевна, и, бросив виноватый взгляд на Галю, мол, прости подруга, я пыталась, уткнулась в свой монитор.

         Девушка по губам прочла то, что сказала майор и, не выдержав, издала тихий смешок. Подполковник окаменел, на щеках вздулись желваки.

          ― Что касается вас, ― ледяным тоном бросил он и опять глыбой навис над столом девушки, ― вы, товарищ лейтенант, выставили высококвалифицированных специалистов кучкой недоумков, не способных решить те задачи, которые ставит перед ними командование, со всеми вытекающими последствиями.

         ― Извините, товарищ полковник, вы действительно считаете это моя вина? ― тихо спросила девушка и её глаза полыхнули жёлтым огнём. Она в упор, не мигая, уставилась на подполковника.

          ― Ведьма, ― еле слышно прошипел он. ―  Ну, погоди, ты у меня попляшешь. Я тебе устрою аутодафе.

          А дальше… тихим, безэмоциональным голосом, с точностью опытного хирурга препарировал лейтенанта, разложив её и всю её подноготную на составляющие, при этом умудрившись, не опуститься до мата и прямых оскорблений. Он тонким слоем размазал девушку, пытаясь вывести её из себя. Спустя пять минут разговора, он уже мечтал довести непокорную до слёз. Все его потуги, разбивались о непробиваемое спокойствие лейтенанта, что доводило, итак взбешённого офицера, до исступления. Любая другая уже билась бы в истерике, а эта только чуть побледнела, крепче сжала губы и смотрела на него, как на таракана, внезапно выскочившего из любимого пирога.

          Ростоцкий появился очень вовремя, чтобы предотвратить убийство, на которое уже готова была пойти Виктория Аркадьевна, до которой, несмотря на тихий голос подполковника, доносилось кое-что из сказанного им.

          ― О, ты уже здесь, ― расплылся полковник в довольной улыбке при виде москвича. ― Оперативно. Извини, начальство задержало, сам понимаешь.

          ― Да, ничего, Иван Васильевич. Я тут понемногу с работой вашего отдела знакомлюсь.

          ― Вижу, вижу, ― хитро прищурился Ростоцкий, неверно расценив интерес со стороны своего знакомого к Гале. ― Товарищи офицеры, прошу любить и жаловать. Азаров Аслан Алексеевич, сын моего старинного друга. Аслан Алексеевич занимает должность начальника схожего по специфике отдела. Вот приехал обменяться опытом.

         ― Это мы уже поняли, ― язвительно бросила Виктория Аркадьевна.

          Ростоцкий изумлённо выгнул бровь.

          ― Я что-то пропустил?

          Окинув внимательным взглядом своих офицеров, оценил застывшие физиономии и повисшее в воздухе напряжение, сделал логичный вывод и, слегка прищурившись, уставился на Азарова.

          Тот с самым невозмутимым видом пожал плечами:

          ― Полковник Зарубин, по результатам проверки, не поленился посетить наш отдел, ― сказал он, многозначительно хмыкнув, ― Много… кхм… рассказал, на многое… кхм,… так сказать, раскрыл глаза. Особое внимание, он уделил такому высококлассному специалисту, как лейтенант Королёва. Я тут не мог не выразить персональное «восхищение» товарищу лейтенанту. Моё и моих сотрудников.

          Ростоцкий разом растеряв всю приветливость сухо спросил:

          ― Надеюсь, Аслан Алексеевич, вы не перегнули палку?

          ― Ну, что вы, ― вместо подполковника, не сдержавшись, вдруг процедила Виктория Аркадьевна, ― не перегнул… Товарищ подполковник, отхлестал ею лейтенанта. А за что?! Я вас спрашиваю, за что? ― вскочила из-за стола и гневно уставилась она на Азарова. ― За то, что она решила задачу, которую ваши «умники» сочли невыполнимой? Что задела больное самолюбие? Так мы не в салочки играем.

          ― Товарищ майор, ― негромко одёрнул её Ростоцкий. Виктория Аркадьевна недовольно поморщилась, но рот закрыла и села на свой стул.

          ― М-да, дисциплинка у вас явно хромает и с субординацией проблемы. Впрочем, пока не об этом. Извините, Иван Васильевич, но когда мы с вами говорили по телефону, я умолчал о некоторых деталях моего визита.

          ― Хм, оказывается, в жизни бывает ещё более страшно, чем в самой жуткой сказке, ― печально брякнул Колобков.

          ― Тебе, Колобок, виднее, ― прохрипел Асадян голосом мультяшного волка.

          Офицеры переглянулись и нервно рассмеялись.

          ― Отставить! Асадян…

          ― Прошу прощения, товарищ полковник, ― покаялся вытянувшийся в струнку капитан, на лице которого не было ни грамма раскаяния.

          Московский гость хмыкнул и покосился на Ростоцкого, но от комментариев воздержался.

          ― Итак, результаты проверки вашего отдела были признаны,… ― Азаров на мгновение замолчал, подыскивая наиболее подходящее слово, ― неоднозначными.

          ― Что?! Неоднозначными! ― дружно возмутились офицеры и зашумели.

          Ростоцкий одним жестом заставил всех заткнуться, но дружелюбия во взглядах, бросаемых на московского гостя, не прибавилось. Азаров с самым невозмутимым видом продолжил:

          ― Я был откомандирован провести с вами ряд дополнительных тестов. Заранее могу сказать, ваш отдел расформировывать не будут.

          ― Фух, ― дружно выдохнули ребята и заулыбались. Это главное. А дополнительная проверка… так им не привыкать.

          ― Но для того, чтобы вы не расслаблялись, поясняю, ― подполковник в упор уставился на Королёву и ехидно ухмыльнулся, ― тот, кто не справится, отдел покинет.

          Вот так и познакомились. С тех пор, Азаров стал частым гостем в их отдела и постепенно сумел со всеми наладить дружеские отношения. На поверку, подполковник оказался очень харизматичным мужчиной. Только Галя, как бы он не старался, держалась с ним сухо и строго официально.

***

     Девушка тихо застонала. Ну, почему сегодня, почему, леший его возьми! Именно сегодня, когда мозг буквально кипит, изо-всех сил бьётся в череп с требованием «свободу попугаям!», отчего по лбу и затылку растекается тупая, ноющая, как воспалённый зуб, боль. Вдруг в памяти всплыл анекдот:

Идут два мужика. «Плюх», на одного ворона насрала.

– У тебя бумажки не будет?

– А зачем тебе? Жопа все равно улетела...

          При виде Азарова, лейтенант поняла, что её… кхм… ворона осталась.

         ― Доброе утро, товарищи офицеры. Прошу садиться. Товарищ лейтенант, а я по вашу душу, ― ухмыльнулся подполковник.

          «Кто бы сомневался». Галя окатила подполковника таким взглядом, что его улыбка тут же куда-то улетучилась. Мужчина поставил на стол небольшой металлический кейс, который принёс с собой, быстро набрал код, достал папку с документами и положил перед Галей. Потом протянул флешку и сухо бросил:

          ― Ваши данные, ― Полковник кинул взгляд на свои часы. ― Я всё заберу, независимо от того, успели вы или нет, ровно через два часа. Самолёт, увы, ждать не будет. Галина Григорьевна, разрешите личный вопрос, ― попросил он вдруг.

          Девушка оторвала взгляд от уже открытой папки и вопросительно посмотрела на подполковника.

        ― Разрешаю,… ― немного поколебавшись, согласилась она и тут же добавила, ― но не обещаю, что отвечу.

        ― Вы никому не прощаете ошибок?

         ― Смотря каких. Могу я приступить к работе?

          Мужчина несколько минут пристально её разглядывал, кивнул, холодно бросил, ― приступайте, ― и отошёл.

          Подлковник явно обиделся, но сегодня лейтенанту было наплевать на ранимую душу офицера, у неё совершенно не было сил для политесов. Как говориться: «Кушайте, или освободите стул». Галя быстро просмотрела папку с данными, сунула флешку в разъём. Когда на экране поползли первые вводные, девушка тихо зашипела. Задачка была не из лёгких, а тут, как назло, желудок закручивает, словно на американских горках, мозг норовит сбежать в самоволку, а в глаза, будто песка сыпанули, но делать нечего, приказ есть приказ…

          Спустя полтора часа, Галя всё ещё возилась с данными, не замечая встревоженных взглядов коллег. У девушки над губой выступила испарина, а лицо, казалось, стало бледнее обычного. Сквозь тональный крем проступили синяки под глазами. Наконец, закончив, она сохранила данные, и, закрыв глаза, с облегчённым вздохом откинулась на спинку стула.

          ― Товарищ лейтенант, вы плохо выглядите. Вам надо обратиться в санчасть, ― выдернул её из долгожданного отдыха, озабоченный голос подполковника.

          ― Обязательно последую вашему совету, ― хрипловато с еле уловимой насмешкой в голосе ответила девушка. Тяжело вздохнув, она открыла глаза и вернулась к работе. Галя распечатала полученные данные. Ещё раз пробежала их глазами. Подчеркнула в нескольких местах, делая акцент на те цифры, что по её мнению заслуживали особого внимания. ― Всё готово. Вот ваши данные, ― протянула она документы офицеру и холодно обронила, ― счастливой дороги.

           Азаров недовольно поморщился, положил всё в свой кейс, ни на кого не глядя, попрощался и ушёл, громко хлопнув дверью, прихватив с собой особиста.

          Как только дверь за ними закрылась, Галя закрыла глаза и положила голову на лежащие на столе руки и еле слышно застонала, пытаясь справиться с накатившей слабостью, звоном в ушах и проклятыми молоточками, бодро взламывающими её черепную коробку изнутри.

Глава 52

Это был не мой день. Думала, вечер всё поправит….

Оказалось, ― это вообще не моя неделя, даже, не мой месяц и, вероятно, не мой год.

Автор

Глава 52

          ― Кхм, кхм, ― разорвало напряжённую тишину лёгкое покашливание Виктории Аркадьевны. ― Я понимаю, что ещё немного рановато, но, мальчики, может, вы сходите пообедать, а? Говорят сегодня в столовке чудный рассольник, а запах булочек витает над всей частью.

          ― Но,… ― начал было Колобков.

         ― Заткнись, ― тихо осадил его Граждиеру.

          ― Конечно, Виктория Аркадьевна, ― одобрительно закивал понятливый Татаринцев, ― можно и пообедать. Опять же булочки… Идёмте товарищи офицеры, пока там ещё народ не набился.

          Офицеры дружно подхватились и исчезли.

          ― Ну и зачем вы их прогнали? ― устало спросила Галя.

          ― В работе с мужским коллективом, есть свои недостатки. Их немного, но они есть.

          ― Например? ― равнодушно полюбопытствовала лейтенант, по-прежнему не отрывая голову от стола.

           ― О своём, о девичьем невозможно поговорить.

           ― Тогда, может, и не надо? ― без всякой надежды на успех, тоскливо спросила Галя.

          ― Э нет, детка, ты уж потерпи. Ответь всего на два вопроса, и я от тебя отстану.

          ― Обещаете?

         ― Клянусь!

          Галя, смирившись, выпрямилась и покорно посмотрела на Викторию Аркадьевну.

          ― Вот скажи, дорогая, чего ты так взъелась на бедного подполковника. Азаров, поначалу, мне тоже показался полным придурком, но когда узнала его получше… Ничего себе. Вполне. Если честно, мне его искренне жаль. Ходит вокруг тебя, как кот вокруг сметаны, а ты то рычишь, будто он тебе на хвост наступил, то в упор не замечаешь. Совсем извела беднягу. Ты пойми, Зарубин Аслану и его ребятам, неслабый разнос устроил, вот он на тебя и наехал. Можно сказать, цепная реакция. Сама знаешь, у мужиков с нервами полный пробел.

         ― А у женщин, значит, нервы канаты?

         ― Дорогая, вся наша жизнь, один большой стресс, причём весьма болезненный. Женщины быстрее адаптируются и не так остро реагируют. Вон у мужика чуть задели самолюбие, он тут же с катушек и слетел. Но, с другой стороны,… его бы хоть на день в нашу шкурку. У меня неделю назад машина сломалась, а на другом конце города, дело было срочное. Пришлось на общественном транспорте добираться. На такси денег пожалела. Зря. Не успела в автобус втиснуться, меня тут же какой-то недоумок облапал. Самое противное, что ни отодвинуться, ни в морду его поганую плюнуть. Народу набилось, как селедок в банку. А этот гад совсем распоясался. Юбку мне на спину задрал, а сам мой зад оглаживает и под резинку колготок пытается прорваться. Сволочь! Посмотрела бы я на нашего подполковника на моём месте.

         ― И что вы сделали? Закричали?

         ― А току-то. Подними я крик, так наши «добрые» граждане ещё порадовались бы за мужика и позлорадствовали на мой счёт. Я, молча, шаг назад сделала и ему на ногу наступила. На мне, к счастью, мои любимые сапожки были, на металлической шпильке. Муж всё ворчал, мол, зачем такие вызывающие купила, к тому же, в машине неудобно, за коврик цепляться будешь. Вот как чувствовала, что пригодятся. А когда мерзавец заверещал, извинилась, вежливость наше всё, и со всего маху, ему вторую ногу припечатала. Если после первого раза он взвыл, то после второго уже мог только хрипеть. А я, чтобы закрепить эффект, ещё немного потопталась. Надеюсь, что к тому моменту, когда этот извращенец сможет ходить, его будут интересовать не женщины, а только кефир и домино.

         ― Круто.

         ― А то. Мне правило: «Когда вас насилуют, расслабьтесь и получите удовольствие», ― не подходит. Всегда считала, что дать в морду, отгрызть ухо или откусить нос ― правильнее, чем безропотно позволить какой-то мрази попользоваться тобой, как бумагой в общественном туалете. Впрочем, мы отвлеклись. Так что там насчёт Азарова?

          ― Второй вопрос.

          ― Жаль. Бедный подполковник. А я уже размечталась. Зря, Галчонок. Он мужик хороший не то, что твой Астахов ― сноб, жлоб и сволочь. Пояснения требуются?

          ― Нет, спасибо. Верю вам на слово. Виктория Аркадьевна, задавайте ваш второй вопрос, а то ребята скоро вернуться.

          ― Ну,… даже не знаю, как спросить… ― Гале очень не понравилось такое начало, и она невольно напряглась. ― Я всего пару дней как вышла из отпуска… Галчонок, ты не подумай там. Ты же знаешь, что я сплетнями не интересуюсь, но часть буквально гудит… Слушай, что у тебя с генералом?

          ― У меня с генералом ― ничего, а у генерала… это его трудности.

          ― Ничего себе, ― Виктория Аркадьевна рухнула на стул, ― а я не поверила. Нет, ты у нас умница и красавица, но, … ― женщина сделала неопределённый жест рукой и замолчала.

          ― Что «но»?

         ― Тихоня. Да и богатые папики не твой профиль. Ты у нас романтичная натура. Тебе любовь подавай. Шекспировские страсти.

          ― О, нет. Чего-чего, а шекспировских страстей, благодаря товарищу генералу, у меня море. Как бы не захлебнуться.

          ― Сума сойти. Что делать-то будешь?

          ― Подамся в бега.

          ― Кто бы мог подумать… Решетников, конечно, мужик ещё ничего, но он для тебя не подходит. Тоже мне Ромео на пенсии. Галчонок, это не моё дело, но позволь дать тебе совет. Будь с ним поаккуратнее.

         ― Смахнуть пыль, смести песок, и поместить на полку?

          ― Боюсь, генерал не даст тебе так просто от него отделаться. Раз не побоялся скандала, значит на многое готов пойти.

          ― Это вы о свадьбе?

          ― Что?! ― Виктория Аркадьевна от изумления вытаращила глаза. ― Шутишь?!

          ― Какие шутки, если плакать от отчаяния хочется. Вбил себе в голову, бог знает что, а потом вцепился мёртвой хваткой.

          ― Очуметь!

          ― Вот и я об этом. Как говорит наш Колобок, чем дальше в лес, тем гуще бурелом, ― устало вздохнула Галя и закрыла глаза. ― Боюсь, придётся увольняться.

         ― Отставить пораженческие разговоры, где наша не пропадала. Скоро Ростоцкий вернётся, нам главное до этого времени продержаться. А пока… возьми паузу, типа, мне подумать надо.

         ― К сожалению, Герман Арнольдович терпением не отличается. Я твёрдо решила рапорт писать.

         ― Не горячись. Не стоит жизнь себе ломать, только потому, что кому-то седина в бороду, а бес в ребро. Ты тут не причём. В конце концов, его фантазии ― его проблемы.

        ― Девчонки, ― в отдел вернулись довольные офицеры, ― мы вам булочек захватили.

        ― А как же фигура? ― поморщилась Виктория Аркадьевна.

        ― Глупости всё это.

        ― Кто бы говорил, Колобок.

        ― Виктория Аркадьевна, да вы в прекрасной форме, ― наперебой стали уверять майора офицеры. ― А Галчонка, вообще, скоро ветер сдувать будет.

       ― Ладно, уговорили, тащите свои булочки, ― милостиво позволила Виктория Аркадьевна.

         После разговора с Викторией Аркадьевной, Галя почувствовала даже облегчение. Выпила с ребятами чаю, съела булочку и вернулась к работе, но к концу дня головная боль вернулась и усталость навалилась в двойном размере. Знобило, горло стало ощутимо саднить, перед глазами слегка поплыло.

         ― Галя, да ты вся горишь, ― испуганно воскликнула Виктория Аркадьевна, коснувшись лба девушки. ― Так я на стоянку. Пока буду прогревать машину, то да сё, ты ступай в санчасть. Я тебя подожду, а потом в аптеку и домой подброшу.

         ― Зачем? Вам же потом через весь город по пробкам добираться придётся. Я прекрасно доберусь…

          ― Отставить разговорчики! ― неожиданно вмешался Татаринцев. Виктория Аркадьевна права, вам надо к врачу. Товарищ лейтенант, собирайтесь, а я в санчасть звякну, доктора предупрежу, что вы сейчас зайдёте.

           Галя покорно кивнула.

          ― Вот и правильно, вот и умница, ― похлопала её по руке майор. ― Всё я побежала. Жду тебя на стоянке.

           Девушка сложила все документы, навела порядок на столе, потянулась и выключила компьютер. Несколько минут посидела, пытаясь справиться с головокружением. Когда в глазах немного прояснилась, встала и пошла к шкафу. На встревоженное от Колобкова и Асадяна: «Галь, тебя может проводить?» ― только отмахнулась. Девушка натянула куртку, повесила сумочку на плечо, проверила, не забыла ли чего и, попрощавшись, вышла из кабинета, не обращая внимания на ворчание Татаринцева, мол, как тут не заболеть, если в такую холодину в тонкой курточке бегать.

           Галя неторопливо брела по коридору, пытаясь сдержать то и дело накатывающуюся тошноту. Она не сразу заметила стремительно несущуюся ей на встречу Ирину Решетникову. И только было открыла рот, чтобы поздороваться, как услышала:

           ― Шлюха, тварь беспринципная!

            Лейтенант оторопела. Она отступила на несколько шагов и прислонилась плечом к стенке. Какая никакая, а опора, чтобы не рухнуть бесформенной грудой у ног генеральской дочки. А дальше, она услышала о себе много нового. Ирина вошла в раж, совершенно не стесняясь в выражениях. На её вопли из кабинетов повыскакивали офицеры. Решетникова, не обращала внимания на все их попытки успокоить её и тем более еле слышное бормотание Гали «всё не так, как вы себе напридумывали». Дело приняло совсем крутой оборот, когда появился офицер особого отдела, майор Хорьков.

          Особист, было дело, уже ушёл домой, но по дороге на КПП обнаружил, что в запарке забыл на столе ключи. Пришлось вернуться. Едва войдя в здание, он услышал чьи-то истеричные крики и естественно пошёл посмотреть, что случилось. Майор, ухватил Решетникову за локоть и попытался её урезонить:

          ― Девушка, успокойтесь, что вы кричите, как торговка на рынке.

             Это он зря сказал. Потерявшая над собой контроль девица крутанулась, освобождая свой локоть из захвата, хрясь… и с разворота нанесла в челюсть офицера хорошо поставленный удар, вложив в него всю свою ярость. Невысокого, худощавого майора, бывшего почти на голову ниже девицы, буквально снесло. Офицер пролетел несколько метров по коридору и не рухнул только по тому, что успел как-то извернуться и ухватиться за стояк батареи, выступающий на несколько сантиметров от стены.

          В коридоре повисла звенящая тишина, которую вдруг разорвал бешеный рёв особиста, заставивший вздрогнуть не только тех, кто находился в здании, но и в километре от него:

         ― Дежурный, ко мне!

         Молодой лейтенант, мгновенно материализовавшийся, будто из воздуха, цветом лица слился с белоснежной штукатуркой. Бедняга внутренне приготовился к расстрелу на месте.

         ― Почему на территории секретного отдела находится гражданское лицо?! На каком основании пропустили постороннего без спецпропуска?! Под трибунал захотели?! ― Далее майор подробно объяснил лейтенанту, кто он такой, откуда он взялся и кем были его настоящие родители, причём в его объяснении не матерными были только союзы и предлоги. Завершил он свою обличительную речь почти мирно:

         ― Сдать оружие! Двое суток ареста!

          Офицеры искренне посочувствовали салаге-лейтенанту, только два месяца, как вылупившегося из училища, но быстренько рассосались по своим местам, потому как попасть под раздачу никто не хотел. Майора за глаза звали Хорьком не столько из-за фамилии, сколько личных качеств: полного бесстрашия перед лицом любых чинов и званий, весьма злобного нрава, крайней мстительности и злопамятности.

          Ирина, выплеснув свою ярость в ударе, успокоилась и сообразила, что лучше, пока не поздно, исчезнуть. Она успела сделать всего пару шагов, но Хорёк мгновенно среагировал и вцепился в неё, как клещ.

          ― А вас, гражданочка, я попрошу задержаться. Так сказать, до выяснения личности.

          ― Как вы смеете! ― попыталась возмутиться Ирина. ― Я дочь генерала Решетникова.

             На Хорька подобное заявление не оказало никакого эффекта. Он совершенно невозмутимо буркнул:

          ― Пройдёмте в мой кабинет. Там разберёмся, чья вы дочь и кому кума. А главное, с какой целью проникли в секретный отдел.

          ― Майор, ― взвизгнула Ирина, ― вы, что тупой! Я же сказала, мой отец генерал Решетников.

          Хорьков хищно оскалился:

         ― Я бы посоветовал вам воздержаться от оскорблений. ― Особист крепко ухватив нарушительницу за локоть, поволок к своему кабинету. ― Лейтенант Королёва, что вы торчите посреди коридора, как зомби на прогулке? Ну и видок у вас. Жуть. Моя покойная бабуля на смертном одре смотрелась живее. Ступайте домой или куда вы там направлялись.

         ― Но, это она, ― начала было возмущаться Ирина, ― это из-за неё…

         ― Разберёмся, ― шикнул на неё майор, ― кто, когда и при каких обстоятельствах.

            Решетникова рванулась, пытаясь вырваться из захвата, но Хорёк к такому финту был готов и вцепился ещё крепче. Теперь его от нарушительницы мог оторвать разве что прямой выстрел в голову и то не факт, что даже после смерти, он расцепил бы пальцы.

        ― Да какое вы имеете право! ― начала снова заводиться Решетникова. ― Что вы ко мне, как клещ присосались! Почему Королёву отпускаете?

       ― Лейтенант имеет полное право находиться на территории вверенного мне объекта, о чём у неё имеется пропуск со специальным допуском. У вас он имеется? Если да, то предъявите.

         ― Какой к чёрту пропуск!

         Галя не слышала продолжение вновь разгорающегося скандала, поторопившись унести ноги, пока особист не передумал.

          Выйдя на улицу, она нос к носу столкнулась с генералом. В руках он держал знакомое пальто.

         ― Галочка, ― Герман Арнольдович укоризненно покачал головой, ― ну что за детский сад. Это уму непостижимо. От меня ещё ни разу в жизни не сбегала женщина, тем более через окно.

         ― Всё бывает в первый раз, ― дрожащим от злости голосом заявила Галя. Её накрыло волной ярости на генерала. Стоит себе такой вальяжный, такой самодовольный, а его доченька всего пару минут назад низа что ни про что, вываляла её в грязи перед кучей народа.

          ― Девочка моя, но как же так. Одна, ночью, без пальто… Зачем? Я бы тебя не обидел. Если бы ты знала, как же я испугался, когда выяснилось, что ты исчезла. Любопытно, как тебе удалось совершенно незаметно выскользнуть из охраняемого посёлка?

          ― Не важно. Товарищ генерал, вы просили меня подумать над вашим предложением, так вот, я готова дать ответ прямо сейчас. Я НИКОГДА, НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСЬТВАХ НЕ СТАНУ ВАШЕЙ ЖЕНОЙ. СМИРИТЕСЬ. ― Галя выхватила из ослабевших рук генерала своё пальто и попыталась его обойти. Решетников преградил ей дорогу, схватил за руку, притянул к себе ближе и зло зашипел:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю