Текст книги "Спокойствие, только спокойствие...(СИ)"
Автор книги: Воу-Воу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Пролог, или как все начиналось ==========
Первый раз я, тихо смеясь над собой и кряхтя, вставала с пола, думая, какая же эта смешная случайность, навернуться с кровати впервые за десять лет и при этом не проснуться. Тело болело так, будто я пробежала марафон в сорок два километра, но на странности в то утро я решила забить. Мало ли, с чего пресс болит?
Второй раз я посчитала забавным совпадением, что проснулась уже посреди комнаты, лежа на ковре в странной позе. Встала, сходила в душ и решила: надо бы принять валерьяночки или дротаверинчика, чтобы расслабиться и не совершать ночные похождения.
В третий раз я со страхом поняла одну простую истину – это уже закономерность.
А когда я поняла, что проснулась в позе «упор лежа принять», среди ночи, начала паниковать. В моей семье все были христианами, я же в бога не верила, хоть меня и крестили. Догадка в моей голове возникла моментально: я одержима!
Вашу мать, я зареклась смотреть «Сверхъестественное», ударилась в религию и даже ходила молиться в церковь. Благо, ума хватило не говорить о моей одержимости и молча сидеть в уголочке. От осознания, что тело, мое родное тело, принадлежит мне, но как-то не очень, заставило закупиться кофе в ближайшем супермаркете, будто я в нем топиться собралась. Ну да, самая оригинальная смерть – утопиться в ванной с растворимым кофе.
Первую ночь я просидела вполне неплохо, вторую хотелось спать, но упорство и упрямство были в моей крови. Так что на третью ночь, когда я чуточку задремала, а открыв глаза, обнаружила себя на бортике ванны, чуть не словила приступ!
«Прошу прощения…»
– Кто ты?! – вцепившись в зеркало, я лихорадочно смотрела в свое лицо, ища что-то. Но это что-то никак не находилось. И это приводило в ещё больший ужас, и заставило отступить немного назад, показывая меня во весь рост.
«Прошу Вас, успокойтесь, я Вам не причиню вреда.»
– Да неужели?! Свали из моей головы!
«Сохраняйте спокойствие, иначе мы не сможем совершить конструктивный диалог и разобраться в этой странной и весьма щекотливой ситуации. Поверьте, я сам в замешательстве от всего происходящего.»
– Да ну?! А ты не можешь просто свалить и не прикидываться моей шизофренией?! – я уже была готова впасть в истерику, и, боюсь, соседи бы вызвали немного другую скорую, если бы услышали, как кто-то завывает дурным голосом в три часа ночи в соседней квартире.
«Что же, думаю без этого не обойтись…»
В одно мгновение мне показалось, что сознание поделилось на две части. По телу пошла дрожь и в зеркале я, буквально говоря, увидела, как волна ярко-красных язычков огня вспыхнула среди волос и прокатилась по всему телу, растворяясь у ног. Истерики как не бывало, а сознание стало чистым, как слеза младенца. Полное спокойствие и равновесие, только где-то на грани сознания мелькал шквал непонятных чувств, похожий на ураган.
Сразу же пришло сравнение, будто я сижу в самом центре торнадо, и пусть мир катится в тартарары, идет зомби-апокалипсис, Армагеддон и что-то там еще. Это подождет, ведь сейчас главное спокойствие, ловим дзен…
«Отчасти верно.» – Голос в голове стал четким, и теперь я уже могла определить, что он принадлежит мужчине. Мягкий, бархатный, призывающий успокоиться и настраивающий на мирный лад.
– Что это было? – голос был сиплым, но на удивление спокойным. Я была готова к диалогу.
«Всему свое время. Для начала я бы хотел представиться и узнать Ваше имя.» – мне показалось, что собеседник тяжело вздохнул и прикрыл глаза, но продолжил с интересом следить за мной краем глаза.
– Елена, – устало вздохнув, я пошла на кухню, заваривать чай «Ява», добавляя мелису и Богородскую траву. – Можно Лена, но лучше не стоит.
Мне нужно спокойствие и мирное настроение.
«Рад знакомству, Елена, меня зовут Фонг.»
– А уж я-то как рада… – в моём голосе проскользнули нотки ехидства, но его ровность это не задело – И что нам делать, Фонг?
«Я не знаю. – Фонг не врал, и мне вновь почудилось, что он покачал головой. – Я, признаться, сам в растерянности и не представляю, как это произошло. Этого просто не должно было случиться. Я не знаю, что делать, и главное, в каком направлении вообще двигаться…»
– Ладно, а тело-то мое зачем насиловать?
«Я не насиловал.»
Непрошибаемый тип.
«Я тренировался. Твое тело слишком слабое, и, думаю, стоит привести его в порядок.»
Ага.
– Так, ладно, а ты вообще кто?
«Мастер боевых искусств.»
Что, бля?
Именно это меня испугало. Пробрало аж до печенок и, мысленно закрыв свое сознание на тысячу замков, я решила игнорировать сожителя. Ибо страшно. Кем бы ни был мой новый сосед по черепушке, я решила просто сделать вид, что все нормально, ничего не происходит, все как всегда, но вся моя жизнь превратилось в сплошное приключение, так как моя «необычность» в этом мире воспринималось как угроза, которую, несомненно, надо устранить…
========== Глава 1, или как все началось. ==========
Две недели моей жизни тянулись долго. Я упорно делала вид, что все в порядке, и у меня в голове никто не соседствует. Ну, а Фонг, который ощущался на грани сознания, ничего не предпринимал в виде завоевания моей тушки. Фонг… Он просто был и всё. Жить не мешал, не дергал и вообще не лез. Я все так же, как и прежде, просыпалась в своей кровати, тело уже не болело, и вроде бы все как раньше, но…
Но меня эта жизнь начала здорово напрягать. Одно дело, когда ты сам себе хозяин, другое – это когда ты вроде бы ты, но нет-нет, а в голове у тебя шизофрения все же есть. Неясность заставляла здорово нервничать.
И я пошла к Виталию.
Виталя являлся местным психологом всей округи. К нему ходили все: от бомжей до приличных старушек. Он был ярким примером тех людей, которым в жизни не повезло. Виталию еще не было тридцати, он окончил вышку, и даже вроде защитил кандидатскую. Он был психологом, и, надо сказать, хорошим, потому как подростки, что к нему ходили, очень быстро избавлялись от суицидальных наклонностей, наркоты и тому подобному. Самое странное в этом человеке было то, что он сам являлся ходячим примером по психологии. Так сказать, знал на своем примере. Проще говоря, он был торчком.
Виталя был наркоманом, психологом с высшим образованием, биохимиком в нагрузку, и, если мне не изменяет память, неплохим газоэлектросварщиком.
– А, это ты? Ну, проходи, раз пришла, – и я осторожно протиснулась к нему в квартиру. Виталию можно было рассказать все, что угодно. Он выслушает, и никто об этом не узнает.
– Виталь, у меня к тебе дело, – с ходу начала я.
– А ко мне без дела, Елена, и не приходят, – покачал он головой, отодвигая стул. – Садись, я слушаю.
– Ну, в общем, тут такое дело…
Когда он выслушал мой путанный рассказ, просто взял за плечи и проникновенно проговорил, глядя в мои глаза:
– Просто забей на это, хорошо?
– Что?
– Я под дозой и не такое видел, все с тобой нормально, – отмахнулся Виталий, крутя в руках сигарету. – Понимаешь, в мире нет здоровых людей, есть недообследованные. То, что у тебя в голове кто-то поселился – ничего не значит. В конце концов – это твои голоса, твой сожитель. А что мы делаем, когда не можем предотвратить? Правильно, возглавляем! Так что, решать тебе.
– То-то, я смотрю, ты своих тараканов возглавил, – пробурчала я.
– Ну, дык, жить-то как-то надо, – развел руками наркоман.
– Психолог – это же от слова псих, да?
– Да, – растянул он губы в улыбке, а потом поспешно добавил, – Скажу тебе по секрету: у меня в голове как минимум четыре странных личности. И я не знаю, реальные они или нет, но мы вполне неплохо уживаемся.
Поспешно попрощавшись, я ушла. Охренеть. Не я одна такая, зведанутая… Или все же наш Виталя наконец уплыл в «Страну Чудес»?
Но не признать того, что я, после этого разговора, стала относиться ко всей этой ситуации проще, не могла.
Еще неделю мучилась, начинала дергаться, но упорно не хотела разговаривать со своим сожителем.
Фонга винить в чем-либо было глупо. Он просто молчал, не мешал, кажется, даже решил не отсвечивать, но немое нечто в голове, к тому же игнорирующее, давило на мозги, и, в конце-концов, я не выдержала.
– Эй, ты там?
Ответа мне не последовало.
– Ну и хрен с тобой, тоже мне, мастер… – но ответа не последовало.
С чего мне, на ночь глядя, захотелось печенья, я честно не отвечу, но решив, что две улицы это не слишком много, а печенье вкусное, с чистой совестью оделась, выползла из-за ноутбука, а на натягивании обуви споткнулась. Любимые сапоги на каблуках надевать не хотелось, ну вот прям вообще. Рука настойчиво тянулась к жестким ботинкам с твердой подошвой, и интуиция говорила, что стоит сейчас надеть их.
И я надела. Вот взяла и надела, почему нет?
До магазина я дошла спокойно, выбрала себе печенюшек, и, вдыхая зимний ночной воздух, отправилась обратно, чтобы через буквально пару метров напороться на пятерку взрослых гопников. Ещё хуже только то, что напороться на представителей этого сословия я умудрилась именно в узком переходе, между зданиями, а вовремя развернутся и дать деру не успела.
– Мне пиздец, – буркнула себе под нос я, когда группа здоровых мужиков приперли меня к стенке, заставив сжаться и обхватить по крепче самое дорогое – пакет с печеньем.
– А что это такая милая девочка ночью вышла погулять? – начал тип сомнительной наружности, заставив за считанные мгновения потерять голос. Понимание, что вот прямо сейчас помощи ждать неоткуда и я сдохну именно такой смертью, а не на войне, баррикадах, в эпическом сражении за Родину-мать, стало очень грустно. Я хотела не такой смерти уж точно.
– Ребят, может, вы меня отпустите… – под конец фразы я перешла на шепот, понимая, что попытка была провальной.
– Ну, нет…
И мне стало страшно, до мурашек по коже, до дрожи в коленках, до холодных пальцев, которые скручивают все внутренности в животе. И единственный у кого я могла попросить помощи, это был тот самый сожитель по черепушке.
Фонг… ты же мастер боевых искусств… помоги…
Но видно Фонг меня не слышал, или просто не счел нужным появиться.
Фонг… Фонг!..
– Ну, что детка, развлечемся?
Страшно…
Фонг…
«Я здесь» – секунду он, казалось, оценивал обстановку, а потом решительно начал перехватывать контроль над телом.
Ты что делаешь?!
«Елена, сейчас не до разговоров, просто не сопротивляйся, доверься мне, хорошо?»
Он говорил со мной, как с маленьким ребенком, но при этом ставя перед фактом, что если я, как маленький ребенок, ослушаюсь, то будет пиздец. И от наших противников, и от него лично. Он, конечно, на последнее не намекал, но печенка чуяла.
А ты меня вернешь?
«Мне не нужно твое тело, а теперь приготовься и отдай мне контроль всего на минуту.»
Ладно…
По телу уже знакомо прошел жар и на кончиках пальцев блеснули алые язычки. Фонг встал у руля, оттесняя меня на задний план, где я чувствовала свое тело, но понимала, что двигаю им не я.
– Последнее предупреждение – остановитесь, – мой совершенно спокойный голос слышался со стороны.
– Что? О, неужели осмелела, детка?
– Я предупреждал, – мягко и как-то снисходительно, как к неразумным детям, сказал Фонг, а в следующий момент, мой пакет печенья полетел в лицо первому. Жесткий ботинок грубо впечатался в грудину, отбрасывая его назад, а я мысленно порадовалась, что надела именно их. Не слушая всхлипы поверженного и маты его дружков, он попытался мягко отвести удар, но мое тело к этому было не готово и меня аж перекосило от боли.
– Нехорошо, – выдохнул невозмутимо Фонг, видимо не ожидав такого. – Забылся.
«Не то слово» – проныла я изнутри, боль я здесь все же чувствовала и Фонг, как видно, тоже. Кошмар.
А потом я потерялась в ощущениях. Я чувствовала, как мое тело рванулось вперед, сделало подножку и добивающим пяткой по затылку. Ухватиться за руку и, давя на плечо, резко дернуть, выворачивая из сустава, на перелом бы не хватило сил. То резко, то медленно, Фонг наносил удары и скользил по пространству между домами. Тело болело от таких непривычных движений, а еще мы запыхались. Ну, то есть тело. Ну, то есть… вы поняли, да?
Я очнулась, когда вновь захватила контроль над телом, привалившись спиной к стене здания и жадно хватая воздух губами. Вокруг лежали пять несознательных тел, но меня они не волновали. Я устала и, кажется, растянула руку. Точнее не я, ну да ладно.
– Это было круто… – адреналин бил по нервам, заставляя глупо улыбаться и ощущать бурю эмоций, сравнимых с ураганом. – Это офигенно круто…
«Я не рассчитал силы и забыл, что тело не мое, так что прошу простить.»
– Да плевать! – я подпрыгнула на месте, воздев руку вверх. – Так чувствуют себя во время боя, да? Никогда еще так себя не чувствовала…
«Не всегда, зависит от боя» – опять казалось, будто Фонг улыбается, что привело меня в чувство.
– Эй, Фонг, спасибо тебе, – благодарность к этому совершенно незнакомому человеку, которому так не повезло попасть в мое бренное тело, была искренней.
«Не за что.»
– Слушай, Фонг, а ты это… можешь меня научить так? – мне было неловко, но почему-то так сильно захотелось, чтобы вот так вот еще раз, чтобы всё ни по чем.
«Могу, но до моего уровня тебе далеко….»
– Ага, как пешком до Китая, да? – небольшая пауза, возникшая после его слов, заставила меня заволноваться.
«Да, как пешком до Китая или даже больше.»
– Спасибо, – искренне выдохнула вместе с паром, отдышавшись и направляясь в сторону своего дома.
«Печенье.»
– Что? – замерла, не понимая о чем он.
«Ты забыла печенье» – он улыбался, но не насмешливо или издевательски, а просто… просто, короче.
– Вот блин, – буркнула, поднимая пакет. – Чтоб им в Тартарары свалиться, оно теперь ломанное!
«Это проблема?» – поинтересовался Фонг.
– Да! Оно – ломанное!
«А в чем разница?»
– Ломанное – не целое!
«Не понимаю» – вынужденно признался он, на что я криво улыбнулась.
Вот когда пить чай сядем, а печеньку толком в кружку не засунуть – поймет. Что поделать, если детская привычка осталась, печенье в чае вымачивать?!
– Ну, ничего, сработаемся… – улыбаясь, протянула, с удовольствием вдыхая ночной воздух и смотря на звезды.
Фонг, вроде, был в ужасе от моего чая и моих печенек, но мужественно промолчал.
Комментарий к Глава 1, или как все началось.
Блин… муза требует писать!
========== Глава 2 или научится жить ==========
Возможно, я бы сказала, что жизнь наладилась и вошла в свое обычное русло, но тогда бы я жестоко солгала. Моя жизнь круто изменилась с того вечера. В универе я висела на заочке, учась на юриста. Как сказала мама «чтобы знать, как спокойно воровать и не попадаться», на что я хохотала и постоянно напоминала, что и мама, и отец – юристы. Мама отмахивалась, так как офицер МВД России всю жизнь была домохозяйкой, а отец, дослужившись до судьи, пошел против начальства, сделав все по совести и вылетел с треском. Как он сказал: «буду я еще им задницы лизать, зато совесть чиста!». Его честность не оценили, но он неплохо устроился на ферме, так как был по совместительству отличным агрономом и политическим деятелем с уклоном в коммунизм. В ЖЖ его почитали и сравнивали с профессором философии…
Я работала по ночам в клубе. И да, каждый думает в меру своей испорченности, а я бармен. Фонгу это не нравилось, но он молчал, хотя вся это свистопляска просто была не в его стиле. В первый же день, когда я вышла работать после моего «больничного» связанного именно с моим сожителем, он что-то пробурчав про некого Реборна, ушел спать или впал в медитацию познавать ему одному ведомый дзен.
Жизнь стремительно, но незаметно менялась. За два месяца изменилось если не все, то многое. Начиная с гардероба, питания, режима дня и отношением к жизни.
***
Вот так?
«Нет.»
Немного изменила стойку и с каменным выражением лица снова спросила:
Так?
«Да, теперь начинай.»
– Ага, – эхом пронеслось по залу, расслабила мышцы и, сосредоточившись, начала монотонно отрабатывать удар за ударом, медленно соединяя их в связки. Плавно, не торопясь, без резких движений иначе могу убиться без подготовки и при неправильном движении что-нибудь себе повредить. Раз за разом. Слушая раннюю тишину спортивного зала, в который мне дал пропуск университетский физрук, если только я буду выступать на соревнованиях. Пришлось согласиться.
Фонг учил медленно, вдумчиво объясняя каждое движение и зачем оно нужно. Иногда перехватывал контроль и показывал, так сказать на примере. В какой-то степени я ему доверяла и успокоилась, поняв, что выселять меня не пытаются. И поэтому у Фонга был постоянный частичный контроль, иначе я бы накосячила и без травм не обошлось.
Были и отжимания, приседания, пресс. Все было в тех дозах, которые я могла выдержать. Я высыпалась, но сна мне надо было все меньше. Шло развитие скорости и ловкости, гибкости не только тела, но и ума. Я столько узнала о других странах, что захотела побывать в них. Я незаметно для себя с нетерпением слушала рассказы учителя, впитывая информацию как губка, а с помощью каверзных вопросов и придуманных им игр, улучшала память, училась обращать внимания на детали.
По сути то, что я сейчас учу, это тот минимум, чтобы в случае чего защититься, а то мало ли. Когда Фонг узнал, что я часто гуляю по ночам и владею только примитивными способами обороны, и то замираю при реальной опасности, убийственно спокойно прополоскал мне мозги, из-за чего мне стало стыдно. Хотя на меня давно чьи-либо нотации не действовали, но не в этом случае. К Фонгу я испытывала глубокое уважение и восхищение. Он действительно был Мастером, Учителем с большой буквы, куда там школьным учителям.
С Фонгом я чувствовала себя ребенком. Неразумным, глупым и поэтому в голове промелькнула мысль – пора бы повзрослеть. С одной стороны приятно, что хоть кто-то считает тебя ребенком и не сваливает взрослые проблемы, которые нафиг не сдались, а сделать надо, так как взрослая, с другой же хотелось доказать, что не такой уж я глупый ребенок и кое-чего стою. Мне хотелось чуть-чуть, но стать для Фонга кем-то равным, чтобы получить уважение. Хотелось увидеть в глазах неизвестного мне человека гордость и мягкую улыбку, означающую одобрение?
Да, хотелось. Хотела побыть ребенком в теле взрослой девушки. Хотела быть живой.
И поэтому я прислушивалась к его советам. В мою жизнь вернулась готовка. Здоровое, мать его, питание и убойный Здоровый Образ Жизни круглые сутки.
Чтобы я привыкла к минимальным нагрузкам, Фонг устроил можно сказать игру. Ускориться, добежав за несколько секунд до магазина, на ходу перепрыгнув через все загородки и декоративные заборчики и проскользнуть по дороге. Как можно быстрей пробежать в парке по бордюрам, удерживая равновесие, и на каждом промахе возвращаться к началу, а, набрав разгон, со всей силы оттолкнутся от лавочки руками, и пролететь ее, приземлившись на асфальт, пружиня на ноги.
Они были сложными, они были забавными, они были веселыми, и порой до жути нелепыми, вызывая смех, но мне это нравилось. Я избавилась от смущения и от общественного мнения. Больше я не зависела от вечного вопроса «что скажут люди?», ведя себя как ребенок и прыгая по бордюрам, то и дело падая в снег и заразительно смеясь.
Я перестала пользоваться транспортом, и у меня неожиданно появились деньги на что-нибудь полезное. Больше не приходилось задыхаясь останавливаться на лестнице, а легко пробегать почти не запыхавшись на зависть всем встречным.
Посетила старую художественную школу, в которой отмучила танцы и поклялась никогда туда больше не приходить, а смотря на танцующих в паре девчонок, поймала за руку пришедшего сюда за сестрой бывшего одногруппника, предложив танец и мастер класс от выпускников. Я была танцором не очень, но парень, усмехнувшись, принял предложение, покачав головой, мол, постарела что ли? Молодость вспомнить решила?
И знаете? Я станцевала. Никогда еще я не наслаждалась танцем, который выходил так легко и непринужденно. Просто любое движение выходило само собой, я научилась управлять своим телом и танцевала с улыбкой на губах, чуть ли не сверкая, от получаемого от танца удовольствия. Мне кажется, Андрей был удивлен, повержен наповал, а завистливые взгляды танцорок, которые хотят поскорее вырасти, были как бальзам на душу, как и взгляд Андрея. Восхищенный такой, уважительный и оценивающий. Больше я в школу не вернулась, просто не видела причин.
Но это оказалось приятно и на радостях я пошла в аптеку, закупаться травами. Захотелось чая: зеленого, успокаивающего с мягкой горчинкой…
Я училась по-другому смотреть на мир и на жизнь в целом. Полюбила мороз зимы и зимнее солнце с брызгами искр, играющих на снегу.
Я училась жить? Да, наверное, я училась жить. Училась видеть радость в мелочах.
Я менялась, но мне нравилось это. Нравилось носиться по заснеженному парку с улыбкой до ушей и румяными щеками, и с красным носом. Нравилось беситься с ребятней во дворе, играясь в снежки и, как малое дитя, катаясь с диким хохотом с горки. Мне нравилось быть яркой, мне нравилось жить.
Один за другим падали барьеры, которые подтачивал Фонг, оставляя мне добивающий удар. Разрешая самой покончить со своими страхами. «Нельзя» – стало не таким важным; «не положено» – да кому какое дело; «что будут думать люди?» – да кому оно надо, чужое мнение? Пусть думают, а я буду жить.
Фонг был действительно отличным Учителем.
Фонг был настоящим Мастером.
Фонг умел тонко воздействовать на психику, и был потрясающим психологом, и я об этом знала, позволяла ему рушить мои барьеры, установленные с самого рождения другими людьми. Мне было совершенно по боку, что из меня лепят что-то свое.
Мне нравилось так жить.
Мне нравилось то, что со мной происходит.
Да, возможно, я была глупа и наивна в своих мыслях, но именно Учитель, именно Мастер, именно Он избавил меня от поводка и сказал, что запретов нет.
Он сделал меня свободной. Он дал мне то, что хотят миллионы, а получают лишь единицы. Он дал мне жизнь, дал мне свободу.
Он расправил мне крылья.
========== Глава 3 или решения и размышления ==========
Иногда в жизни надо нажать на стоп-кран и осмотреться. Встать, задуматься над тем, что произошло и происходит сейчас.
Я долго ломала голову над всей этой ситуацией, но к более-менее правдоподобному выводу не пришла, а спрашивать Фонга просто не решалась. В отличие от меня у него нет тела, а только странная, истеричная и эмоциональная девица, в голове которой он живет. Я бы ему не позавидовала, да и пальцем у виска покрутила, если бы узнала, что в моей голове вдруг поселится Мастер Боевых Искусств и начнет мое обучение, которое я до сих пор принимала за сон.
Но пора было проснуться и, открыв глаза осмотреться, задаться вопросом, а с чего бы это?
Ноги дрожали и слабо ныли. Тело находилось в том самом расслабленном напряжении, после того, как из него выжмут если не все, то большую часть энергии. До дома я добиралась пешком через парк и, решив, что лучше отдохнуть, растеклась по всей скамейке с отшелушившейся краской. Было тихо и я, запрокинув голову, умастилась на спинке скамейки и расслабленно смотрела в хмурое небо. Обещали снег, но лучше бы без ветра, ну его, опять просвистит, и буду мучиться и я и Фонг, который по ходу дела вообще никогда не болел, а тренировка в тот день была явно лишней. Ощущения от простуды, со всеми вытекающими, стали в этот раз не забываемыми. Страдали вместе, хорошо еще, что во время месячных я обезболивающее пью, без внимания на печень, а то бы и загибались от боли в животе тоже вместе.
– Фонг, а как ты здесь, ну… вот откуда ты здесь взялся? – казалось, я расслышала смешок, отнюдь не веселый. Будто он ждал этого разговора и прикидывал, что бы сказать, но ложь опытным путем мы выяснили, что чувствуем в обе стороны.
Он улыбался, спокойно и грустно, печально. На мгновение мне почудилось, что вот он настоящий. Уставший, но не сломавшийся.
«Мы пытались снять проклятье.»
Ты был проклят?
«Да.»
Ты сказал «мы», это твои друзья?
«Нет. Просто товарищи по несчастью, которым просто не повезло. Возможно, проклятье Аркобалено и получилось снять, но, видимо, и у сумасшедших гениев бывают осечки, раз меня закинуло сюда.»
Ты умер? – этот вопрос меня волновал больше всего.
«Нет, полагаю, я все еще жив, раз чувствую связь со своим телом.»
Ты думаешь, что тот гений вытащит тебя отсюда?
«Да. Верде что-нибудь придумает, вся эта ситуация для него сплошной вызов.»
– Не знаю, что у вас за проклятье, но как ощущения сейчас? – усмехнулась, прикрыв глаза.
«Любопытный опыт», – Фонг улыбнулся. – «Верде оценит, когда узнает во что вылился его провал.»
– Ха, он тебя точно вытащит, если я правильно поняла, то это дело принципа, он, наверное, не любит свои провалы?
«Да, не любит. Никто из нас их не любит.»
Странное ощущение, когда понимаешь, что надо просто помолчать. Сев ровно, я уставилась на свои руки, не решаясь задать вопрос и озвучить свои предположения с выводами, которые успела сделать.
«Что тебя беспокоит?»
– Фонг, скажи мне честно… ты не из этого мира, я права? На пальцах не может плясать красное пламя, которое способно превратить кирпич в пыль. Каким бы мастером Вы не были, но съездить по стене кулаком, в той стычке с гопотой, и даже не почувствовать боли, и обойтись без урона, оставив вмятину и мелкую крошку, не может ни один мастер, да еще и в моем теле. Я бы как минимум себе переломала все что можно. Так в этом мире не бывает, в моем мире так не бывает. Невозможно за три месяца укрепить свое тело до такого. Я конечно глупая и наивная, но даже мне понять и дойти до такого было не сложно. Ты не из этого мира, я права?
«Да.»
Вот как. Мои выводы оказались верны, что не удивительно. Я специально интересовалась этим, пока учитель познавал дзен. На такой прогресс человеческое тело не способно. Такой физической подготовки нельзя достичь за три месяца, даже с настоящим Маэстро. Просто невозможно.
– Хорошо, – я вздохнула, вставая со скамейки и забирая рюкзак. – Мастер, я бесконечно Вам благодарна за ваши уроки. Вы научили меня очень многому и моя благодарность не знает границ, но мне… мне надо подумать.
«Да, я понял тебя.»
Я должна была это принять и понять. Разложить по полочкам и сделать новые выводы. Между Мастером и Учеником должно быть доверие. Оно у нас было, пока мы оба пытались просто сотрудничать. Фонг научил меня многому, но перейти на новый уровень можно было, только доверившись своему учителю полностью. Пока я не способна на этот шаг, пока Фонг не был готов принять меня в свои ученики окончательно.
Подсознательно это чувствовалось. Понимали это и Фонг и я, но по какой-то причине Фонг ждал моего первого шага, не спеша делать его первым сам. Проверка? Возможно. Теперь я знаю, что Фонг жив там, и нужно к этому привыкнуть.
Между нами расползалась трещина. Связка учитель-ученик была прекрасной возможностью отвлечься и свыкнутся с мыслью, что нас спаяло вместе.
Узнав своего Мастера ближе и найдя подтверждение всей чертовщины и мистики, я не заметила, как отнеслась к этому довольно спокойно, когда раньше бы вокруг бушевал ураган.
***
На самом деле у Фонга было крайне мало учеников, но всех он учил основательно, подходя к обучению юного дарования серьезно и требуя отдачи. Всех своих учеников он готовил к жизни, понимая, что если они погибнут от его недочета, то вина ляжет на него. Возможно, он и не будет виноват, но осадок останется. Не уберег, не подготовил, как следует, не научил.
Все ученики для него были детьми, которых он направлял на путь и подталкивал, чтобы они шли по нему не сворачивая. Его ученики даже после выхода в свободное плавание оставались под наблюдением. Краем глаза он присматривал, наблюдал и его немногочисленные ученики, чувствуя невидимую поддержку, жили, выживали в жестоком мире и находили каждый свое место. Потом приходили и, за кружкой чая, рассказывали, смотря на него с благодарностью. Кто-то догадывался и благодарно прикрывал глаза, понимая, от кого они чувствовали поддержку, кто-то нет, но Фонгу это было не нужно.
Он своих учеников не бросал и заботился о них. Не так, как Реборн, который мог притащиться за глупым учеником на край света и настучать в бубен, как говорит Елена, и устроить разбор полетов на месте, грубо и жестко поясняя, в чем его ученик не прав и какие у него ошибки. Забота у итальянца была своеобразная, из-за чего и прослыл садистом и чуть ли не маньяком, но, встречаясь с Фонгом, прятал глаза за полями шляпы и растягивал губы в улыбке.
Пусть они считают меня садистом, маньяком и ужасом, но так они усвоят науку на всю жизнь, и эта наука спасет их.
Реборн был своеобразным учителем, но как бы он не одобрял его методов, не признавать он их не мог. Каждый из них терял учеников, и Реборн не исключение.
Они не были друзьями, просто знакомые, но понимали друг друга гораздо больше, чем мог их понять кто-либо другой. Проклятье объединило, а желание его снять заставило еще и сплотиться, но даже Верде не смог провести все без косяков. Фонг был уверен, что рано или поздно его вытащат отсюда, но пока надо было разобраться в той ситуации, в которую он попал.
Елена была обычной девушкой. Эмоциональной, вспыльчивой, душа нараспашку. Читать ее было легко, но иногда буря ее чувств, от которых было сложно отгородиться, выбивала из колеи. С каким-то странным интересом он наблюдал, как на глубинном уровне их все же связывает. Ничего плохого в том, чтобы девочка стала более уравновешенной, и спокойной он не видел, а вот потерять в один из прекрасных дней контроль над собой он очень не хотел. Фонг долго искал ту самую золотую середину, в которую вцепился как утопающий за соломинку. Потеря контроля, да к тому же в такой ситуации, была крайне не желательна, если не катастрофична.
Ее же эмоции били по больному. Искренняя радость, разочарование, злость, досада. Своими эмоциями она подкупала. Ее неиссякаемый интерес, с которым она слушала его истории и уроки, упертость в изучении преподаваемым им азов. Глубокое уважение и вроде бы доверие, но настолько хрупкое, на грани развала, что Фонг иногда чувствовал досаду из-за этого. Он учил ее защищать себя, но полностью брать ее в ученики не хотел. Потому что, взяв ее в ученики, он должен был передать все свои знания, обучить ее с нуля. Он этого не хотел, он сам не желал сближаться со своей временной ученицей.
И он был удивлен, что пламя перенеслось вместе с ним. Те, кто обладают пламенем, так или иначе выносливей и сильнее обычных людей. Их так просто не убить, иначе Акробалено перебили бы давно, но даже в детских телах их сила была, как у взрослых. Атрибут был завязан на ментальное и духовное развитие, контроль только увеличивал влияние пламени, а попав в это тело, Мастер боевых искусств, принес свое пламя, которое мигом взяло в оборот временный сосуд. Даже если он покинет тело девочки, вероятность того, что она будет гораздо сильней, выносливее и гибче обычных людей, что ее окружают очень велика.
