Текст книги "Возрожденный Обескрыленный Мир (СИ)"
Автор книги: persona non grata
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== 1. Возрожденный. Какая разница?.. ==========
Вот и наступил этот долгожданный день. Если, конечно, не брать в расчет, что Пит оттягивал его как мог… Свобода. С привкусом горечи, но это ничего.
С его плеча свисал рюкзак – все пожитки уместились в этот маленький кусок ткани, да и еще места для провизии хватило… Как же так вышло, что в его жизни не осталось никаких ценностей? Ответ прост – Революция не только уничтожила его семью, дом, душу… Она также сожгла его воспоминания… Было очень больно потерять всех и вся, но отсутствие памяти, казалось, его совсем доконало – поначалу он помнил лишь рваные обрывки, смутные образы роились в его сумасшедшем мозгу. И только иногда его посещали короткие сценки из прошлого, но вот беда – он не мог понять, настоящие ли они?..
Единственное, что четко вставало перед его глазами – события на Арене и что-то между… Но он знал, что эти воспоминания извращенные… Спасибо ученым из столицы… Но со временем картина прояснилась. На сегодняшний день воспоминаний больше… Но от этого Пит не считал себя менее больным. Приятные воспоминания из жизни до Игр казались какими-то пресными и бесцветными… А вот память об Играх и событиях после, казалось, пестрила всеми цветами радуги…
После окончания войны ему пришлось полгода провести в больнице – доктор Аврелий пытался его вылечить. Вроде сдвиги есть – он стал менее агрессивным, головные боли посещали уже не так часто. Увы, вылечить прошедшего Голодные Игры, пытки, войну, может и можно, а вот излечить – это вряд ли. Хорошо, что врачи не в курсе галлюцинаций… Пит не считал, что поступил нечестно, умолчав о посетителях с того света… Тем более, за это время «гостей» поубавилось.
Первые месяцы своего заточения в соседней палате с ним лежала Энни Креста. После смерти Финника у нее случился нервный срыв. Кто знает, если бы не ее беременность, возможно, она бы до сих пор оставалась его соседкой. Ей повезло найти исцеление в своем будущем сыне. У нее появился смысл жизни после потери любимого. У него такой роскоши не было – не осталось никого. Совсем. Но он рад за Энни.
Часть терапии, предложенной доктором Аврелием, включала в себя попытки возродить художественный талант Пита. Мозгоправ полагал, что творческая сущность старого Пита поможет в лечении. Но… увы. Рисовать он больше не мог… Точнее, мог, но ничего не получалось… Рисунки выходили бездушными, мертвыми, пустыми… Пит только злился, выходил из себя. Он решил, что все дело в потере души. Как можно выразить на бумаге свои чувства, если души нет? Дело не в технике, с ней все было идеально… Но он всегда работал кистью, слушая свою душу и свое сердце… Увы. Этот дар он утратил, видимо, навсегда…
Удушливый воздух нервировал – ему не хватало свежего ветерка Двенадцатого. А еще… как ни парадоксально… Он скучал по хлебу. По своему хлебу.
Пит горько усмехнулся – он мало что четко помнил из своей прошлой жизни до Жатвы, но рецепты выпечки прочно засели в его голове… С трудом вспоминать, как выглядела мать, но как молитву повторять сотню рецептов. Удивительно.
Он стоял на перроне и взирал на поезд, который должен был увезти его прочь из Капитоля. Куда? А какая разница? Не все ли равно, где разлагаться остаткам его души?.. Подальше отсюда – это главное.
Вот и настало время отправляться. Без сожаления он прошел в вагон и занял свое место.
Поезд уносил его все дальше. Пит в задумчивости смотрел в окно и вспоминал последние полгода своей жизни. Пустой и никчемной. В госпитале большинство из пациентов и медперсонала к нему относились с опаской… Другие настороженно. Некоторые с жалостью. И только очень немногие проявляли сочувствие. Но таких людей можно было пересчитать по пальцам. Причем, только одной руки…
Но он никого не осуждал. Пит понимал – охмор не изучен как следует и последствия могут быть самыми ужасными. Он замечал за собой различные странности. Например, то ему хотелось смеяться, а в тот же миг он мог начать крушить все вокруг… Одним словом – ненормальный.
В такие моменты ему виделась Арена, кровь, горящий в аду Капитолий, переродки, и… она…
Он давно понял, что даже доктор Аврелий растерял свой пыл в лечении – переплетение потерянного и приобретенного приносило Питу больше головной боли, чем пользы.
Иногда Пит чувствовал – лучше бы его не спасали из плена… Но и в то же время понимал, что в противном случае его бы просто обвязали бантиком и скинули к 13-му дистрикту, как парашют-подарок… Цель-то была поставлена – он должен был убить ее… И до сих пор мысли о ее теле, теряющем жизнь, отдавалась теплом где-то в глубине… души?..
Сейчас же одна мысль никак не отпускала – какая разница, куда возвращаться… Вернуться все равно не получится. Какая разница, какая разница, какая разница, какая разницаааааа какаяяяяразницаааа какаяяяяяяяяяразницаааааааа – так и стучало в его голове в такт колесам…
Дрожь пронзила тело – разница все-таки была… Ничтожная. Но он предательски ухватился за нее, не понимая пока – ему будет лучше в Двенадцатом, потому что там будет она, или потому что он сможет завершить свою миссию, навязанную президентом Сноу?..
Я иду к тебе, Китнисс Эвердин! И каковы бы ни были мои мотивы, тебе в любом случае не видать покоя…
А еще… Оставалась призрачная надежда подстегнуть свои воспоминания родными местами, хоть он и понимал, что кроме руин его там ничего не ждет…
========== 2. Обескрыленный Мир. Родня ==========
Прошло уже полгода, с тех пор, как Китнисс вернулась в родной дистрикт… Только из родни никого не осталось. Разве что Хеймитч. Старый добрый пьяница. Не такой уж и старый, да и добрым окружающие бы его назвали с натяжкой… А пьяница – это точно про него. Он периодически появляется в её доме на несколько минут, посмотрит на неё, удостоверится, что жива и уходит к себе. Она его не винит. Ментор понимает, что общество ей ни к чему, да и его приходы символичны – уж если б с ней что случилось, Сальная Сэй сообщила бы старику…
Мать уехала в 4-й, строить больницу, ей тяжело сюда возвращаться… После Прим, особенно… Как всегда, мысль о Прим отзывалась болью в сердце. О чувствах Китнисс никто не думал, запихивая её в 12-й. С другой стороны, так даже лучше. Приятнее подыхать там, где когда-то был счастлив и где есть осязаемые напоминания о ней…
Гейл во 2-м. У него отличная работа, если судить по телеэфирам, где он периодически мелькает. Если мать она винила в бегстве, то Гейла – нет. После всего, что он сделал… Может он и участвовал косвенно… А может быть и вовсе он ни при чем. Но… Война все равно изменила его. Сделала жестче, таким она его знать не хотела.
Пит. Ещё один потерянный для неё родной человек. Как-то все выходило очень парадоксально. Она была сломлена смертью Прим – её не вернешь и это разрывало ей душу. Пит был жив, но мёртв для неё. Иногда это казалось ещё страшнее, чем смерть. Знать, что он есть где-то там, но не иметь возможности увидеть, прикоснуться.
Нет, так нельзя. Все же лучше знать, что он не погиб по её вине, как все остальные.
Вот так и выходит, что знаменитая Сойка осталась одна… Не считая своего наставника, да женщины с внучкой… Крылья подрезаны, больше ей не летать.
По началу было совсем плохо. Неделями она сидела в кресле, вставая разве что в туалет и поесть. Механически пережевывала пищу, что готовила старуха. Вот и все. Все довольны.
Но с приходом весны израненная душа не выдержала – её потянуло в лес. Охотиться она больше не могла – слишком много жизней было отнято ею… И теперь даже охота на дичь не привлекала ее… Лук в руки она не брала ни разу с тех пор, как отняла жизнь у новоиспеченного президента. Но лес… Это ее стихия. Китнисс проводила за ограждением много времени. Так и существовала в этом обескрыленном мире, непонятно зачем.
========== 3. Возрожденный. Со знаком минус ==========
Обычно Питу было довольно сложно избавиться от назойливой мысли, захватывающей все его существо липкими щупальцами…
Сейчас он мысленно перенесся в момент после убийства Койн, когда ее держали в заточении, а он был уверен, что ее пытают и в конце концов убьют, если к тому времени она сама не исхитрится покончить с собой… Не зря же она пыталась проглотить капсулу с морником… Почему он не позволил ей это?.. Ответа не было.
Пока она медленно умирала, он ничего не мог сделать. Уговаривал себя, что должен ей за спасение. Хотя разум твердил – долги настолько переплелись, что разобраться, кто кому больше должен уже невозможно…
Воспоминания о событиях в Капитолии после казни президента, поглотили его, но он не хотел сейчас копаться во всем этом. Однако мысли все возвращались к тому моменту.
Почему-то именно в те дни он ощущал, что она ему близка, чувствовал – их связывает незримая нить и он до черного исступления готов был бороться, пытаясь эту нить сохранить. Ему казалось, что если она умрет, то и ему в этом мире места не будет.
Он слышал, что она отказывалась есть и принимать лекарства, врачи не могли заставить ее жить, да и не особо пытались.
Как-никак – их пациенткой была сама убийца президента. Пит только и надеялся, что она возьмет себя в руки. Пока он силился пережить ее еще несостоявшуюся смерть, в соседней комнате Хеймитч напивался до четриков. Остальному миру как будто было все равно. Только что она была символом, а теперь стала изгоем.
Пит помнил, как его раздражало всеобщее веселье по поводу падения режима Сноу… И как-то все разом забыли, скольким она пожертвовала ради новой жизни.
Она была сломлена, он понимал, чувствовал, что желания жить в этом новом мире, в ней нет и в помине… Хрупкие крылья так ужасно сломались. Больше Сойка не взлетит…
А ему нестерпимо хотелось ее обнять и успокоить, как когда-то в поезде во время Тура победителей, он смутно помнил ее тепло и чувство безграничного счастья. Да чего там греха таить – он отдал бы свою жизнь, лишь бы она жила. И заплатил бы еще одну, лишь бы она обрела покой. Или его подобие.
Когда он узнал, что ее выписали и даже отпускают в родной дистрикт, наваждение стало спадать и привычная неприязнь к ней вернулась. Душа снова окаменела. Пит одернул себя, напомнив себе, что души у него больше нет…
Напряжение этого долгого дня немного отпустило. Пит уставился в окно, да так и просидел до вечера. Встрепенулся, когда стало темнеть. Все-таки поездка выбивала из колеи.
Он вздохнул и решил прилечь. На самом деле со сном у него были большие проблемы. Особенно в начале лечения.
В то время он считал свои сны маленькими кусочками смерти. Практически каждый раз, в царстве Морфея, его осаждали воспоминания… А после… почти всегда следовали Приступы.
Еще там, в 13-м, он разделил свои сновидения на 2 категории. Одни мучили его своей ясностью, четкостью и несли ужас и страх… Сны-Кошмары… Голодные Игры, Арена, убийства, кровь, пытки, ненависть к… ней… Иногда всплывало что-то между этими событиями…
После пробуждения в холодном поту, он понимал, что переродки на самом деле не разрывали его на кусочки, не впивались в горло, не лакали его кровь прямо из раны… В этих снах все переворачивалось с ног на голову – то Пит заталкивал ей морник в глотку, то она пускала в его грудь стрелу… В себя Пит приходил довольно долго – необходимо было сравнить увиденное с тем, что было рассказано ему в госпитале о тех событиях. И убедить свой воспаленный мозг, что увиденное – ложь… Сложно.
Такие сны он помнил очень долго. Опять же – видеозаписи с Игр не могли восполнить в полной мере его чувства и эмоции, переживаемые на Арене. Да что там в полной мере – практически не могли… Он узнавал себя на экране, но оставался чужим.
С событиями, которых не найдешь на пленке – сборы на Игры, дорога в Капитолий, подготовка в Тренировочном центре – дело обстояло еще хуже… Те, кто мог опровергнуть или подтвердить его догадки – уже давно были раскиданы по всему Панему… Или погибли…
Другие сны были настолько призрачными и размытыми… Сны-воспоминания… Проснувшись, Пит пытался ухватиться за исчезающие осколки своей памяти, что удавалось очень редко, а сами усилия несли с собой глухие удары в голове – бум, бум, бум, бууууууум… и щемящее чувство безысходности… Эти сны он ждал с нетерпением и животным страхом. Хотелось что-то вспомнить из той жизни, но и ощущения в эти моменты были, мягко говоря, не очень приятными. Точнее – весьма неприятными.
Вот и получалось, что сон для Пита был – непозволительной роскошью, но необходимой – никто не может бодрствовать вечно. Сначала он пытался не спать как можно дольше, но выходило еще хуже – просыпаясь, он не мог обрести чувство реальности, мысли еще больше путались и приступы длились дольше.
И вот, спустя год, Пит уже не так боялся засыпать, кроме того, за этот период кое-что удалось вспомнить.
Но привычка спать мало, но часто – сохранилась. Поэтому он и решил подремать. Как всегда, только успев погрузиться в приятное оцепенение, пришли воспоминания. В этот раз о том времени, когда Пит был в плену, но еще не подвергался особо изощренным пыткам, тогда ему еще удавалось слегка контролировать свои мысли… Он стал марионеткой в руках Сноу… Вот Пит увидел себя со стороны – как его приводят на сцену для записи агитационного видео, слегка покачивающегося. Разум его уже был в ступоре, но еще не пустился в крутое пике… В пике он ушел позже.
Пит встрепенулся и сел. Горьковатый привкус во рту. И… в душе (это слово снова вызывало в нем тоску…). Как же глупо он выглядел для всего Панема, когда нес весь этот бред со сцены. Плясал под их дудку. Как он ненавидел их, а ещё больше – себя, за то, что позволил им манипулировать собой. Как послушную собачонку его водили из подвала в «царские покои».
Питу показалось, что он снова ощутил всю боль, которую причинил ему Капитолий…
Как же отчаянно он хотел убежать… Или умереть. Оба варианта были хорошей альтернативой…
Он смутно помнил, что мысли о… ней придавали ему сил. Сейчас Пит не понимал, как эта девушка могла быть спасительной соломинкой для его сознания… Иногда он даже шептал «Песнь Долины», свернувшись калачиком в камере… Сейчас такое поведение казалось глупым.
Ему говорили, что когда-то она была для него всем, освещала ему путь… Теперь она стала никем. Символично.
Да, все приспешники Сноу во главе с ним самим очень злились, видя Сойку на экране… И срывали свою злость на нем… Еще один повод ее ненавидеть…
Больше всего на свете Пит мечтал вернуть себе… себя. Но как понять, где настоящий ты?.. Он уже давно не принадлежал себе и это его убивало. Поэтому с одной стороны ему хотелось стать прежним Им, с другой – уступить новому Себе… хотя бы так обрести свое Я… Пусть и со знаком «минус».
Устал быть Никем…
Комментарий к 3. Возрожденный. Со знаком минус
Как и обещала… выкладывают главу. Честно сказать, я опять простывшая, поэтому может быть будут какие-то “косяки”…
========== 4. Обескрыленный мир. Надежда ==========
Комментарий к 4. Обескрыленный мир. Надежда
Глава маленькая, но так задумано. Потому порадую Вас сразу двумя главками…
Дистрикт потихоньку отстраивался. Нет, в город она не ходила и о переменах знала со слов Сальной Сэй. Но лес… Лес расцвел. Теперь она почти каждый день выбиралась на прогулку. В одиночестве.
В одиночество.
Ей никто не мог помочь. Те, в ком она отчаянно нуждалась, или погибли, или оказались в недосягаемости. Так что все было так, как должно было быть. Она убеждала себя, что это кара… За все смерти, за все сломанные судьбы, что были на ее совести. Убеждала Китнисс себя и в том, что если Пит не вернется, значит так лучше для него. А для нее главным являлось его благополучие.
Однако, эгоистичные мысли никак не хотели покидать ее сознание… Он нужен ей. И так было всегда. Только, увы, осознала она это слишком поздно.
«Поздно». Какое короткое слово, но как оно ранит. Так и с Прим… Ее не спасти.
Поздно.
Ее маленькая сестренка никогда не вернется, никогда не засмеется, никогда не обнимет… Осознание этого факта разрывало ей сердце. Веры в то, что время лечит, не было… Время вгрызалось в Память, напоминая, что жизнь идет своим чередом и только для Прим она остановилась. Навсегда. Ничего не изменить.
Поздно.
Но в отношении Пита Китнисс никак не могла заставить себя признать, что это короткое, но емкое слово, встало и между ними… Надежда все еще теплилась в ней.
Вернувшись из леса, Китнисс зашла в дом, не переодеваясь перекусила и направилась в жилище напротив. В его дом. Естественно, он встретил её пустотой и тишиной. Но она упорно приходила каждую неделю – приводила дом в порядок, вытирала скопившуюся пыль, перестилала постель. Так она обретала уверенность, что Пит вернётся…
Сначала Китнисс никак не могла понять – почему все ещё барахтается в этом мире, почему не покончит с ним раз и на всегда… Вроде как ничто её не удерживало здесь. К чему мучиться. Корчиться. Корячиться. Выдавливать из себя жизнь по капле?..
Но в глубине души она осознавала – Пит, даже находясь вдали, оставался для неё стимулом к жизни. Не иссякла ещё надежда на его возвращение. Вот так. Может быть наступит момент, когда она сорвется, осознав и приняв истину – он не вернётся. Но пока оставался ничтожный шанс… Она не могла себе позволить уйти. Закончив уборку, она поставила в вазу букет цветов, сорванных ранее в лесу и, тихонько прикрыв дверь, вышла на улицу.
========== 5. Возрожденный. Пешка в чужой игре ==========
Наступило утро. Поезд уносил Пита все дальше и дальше от Капитолия и с каждым дистриктом, проносящимся мимо, становилось легче, но и тоскливее одновременно… Он и не заметил, что состав встал. Проводник сообщил, что ожидается дозаправка и это займет какое-то время.
Пит решил прогуляться. Вышел на перрон и пошел вперед – вокруг зеленело поле, с цветными вкраплениями – белыми и розовыми… Тут в голове как будто что-то взорвалось – эти цветы уже сыграли какую-то роль в его жизни. До него не сразу дошло, что здесь он узнал – она притворялась… Это воспоминание Сноу не уничтожил и не исказил – видимо обиды, нанесенной ею тогда и последовавшей за тем боли и так хватало сполна…
Пит вдруг осознал – такие вспышки уже посещали его. Иногда, глядя на какие-то вещи или предметы, перед ним возникал образ, смутно напоминавший о чем-то, он отмахивался от него, считая, что разум потешается над ним…
Например, сидя на крыше госпиталя, глядя на багряный закат, его охватывал непонятный трепет… Теперь он не был уверен, что это было игрой воображения. По приезду надо позвонить доктору Аврелию…
Еще раз взглянув на ненавистные цветы, Пит отчетливо услышал ее голос, как будто она была рядом. Он даже повертел головой, чтобы убедиться – ее здесь нет.
– Хеймитч подсказывал мне, как вести себя, чтобы не было хуже, – голос звучит нетвердо.
Тут он услышал себя, – Все было только ради Игр. Все, что ты делала.
– Не все.
Он помнит, как пытался уйти, но огненная девушка судорожно пытается что-то объяснить… Вопреки желанию сбежать, он останавливается. Слушает.
– Я хотела помочь, хотела стать настоящей, хотела спасти хоть кого-то кроме себя. Не быть пешкой. Помнишь?
Хоть кого-то… Ножом по сердцу.
– И ты решила сделать меня своей пешкой… Спасибо. «Хоть кто-то» тебе очень благодарен за спасение.
Он видит будто со стороны, как разворачивается и уходит.
Гудок вывел Пита из оцепенения. Локомотив был готов двинуться дальше.
Пит вернулся в купе. Вспомнились 74-е Голодные Игры, которые включали в себя и ее виртуозную Игру с ним…
Надо отдать ей должное – она действительно, невзирая на опасность, отправилась на его поиски к реке. И уж положа руку на сердце – Эвердин могла выжить без него, причем шансы даже вроде как возрастали. Он же без нее точно бы помер.
Там, в пещере, он поверил в ее чувства. Все казалось таким логичным – смысл спасать того, кто тебе безразличен?.. Но логика и Китнисс – вещи несовместимые. Эту истину он уяснил позже.
Конечно, Пит бы предпочел, чтобы ее помыслы были более романтичными… Но… Сердцу не прикажешь, как говориться… Особенно, если оно каменное по отношению к тебе…
Как бы там ни было, ее поведение на Арене впечатлило и восхитило его…
Он умирал, а она пошла на Пир… Ради него?.. Нет, не стоило и надеяться – ради себя… Она бы не смогла жить, зная, что не попыталась… Такая вот самоотверженность.
Он любил ее. Это он помнил. Чувство размытое и кажется теперь глупым, но она вросла в него. Только теперь она представала какой-то двуликой. Она и восхищала его и дико раздражала.
Китнисс спасла его, этого он отрицать не мог. Но… Оглядываясь назад, он все чаще сожалел об этом…
Господи, как же он устал от ее образа, что преследует его постоянно… И наяву и во сне… Ну, уж нет… Он постарается избавиться от этой навязчивости… В 12-м все прояснится.
Я иду к тебе, Эвердин, до скорой встречи!
========== 6. Обескрыленный мир. Неботерапия ==========
Комментарий к 6. Обескрыленный мир. Неботерапия
Хоть я и выкладываю главы к своим работам по очереди… Но в этот раз получилось так, что настроение подпадало под эту историю… Так что… еще две главы, надеюсь, вас порадуют.
И да, пожалуйста, пишите комментарии, пусть всего пара слов, но они Автору очень приятны, спасибо!
В очередной раз сбежав от реальности в лес, она лежала на весенней траве и смотрела в Небо. Она вообще подружилась с Небом. С любым.
Бескрайнее, цвета его глаз, она вбирала его в себя. Китнисс казалось, что так она ближе к нему, что вот-вот сможет уловить в воздухе запах корицы и укропа. Это была всего лишь иллюзия, призрачная, но такая привлекательная…
Когда-то она призналась Питу, что её любимый цвет – зелёный, цвет листвы и травы. Теперь все изменилось. Так было тогда. Сейчас ее питало Небо, потому что ей казалось, он смотрит на неё.
С Прим было иначе… Как она ни старалась, глядя в чистое Небо, уловить ее лазурный взгляд… Ничего не выходило.
А Китнисс так отчаянно хотелось ощутить ее присутствие, почувствовать ее рядом… Приехав в Двенадцатый, у нее оставалась призрачная надежда, что в доме, где столько воспоминаний, столько вещей, к которым прикасалась маленькая Примроуз… должен витать ее дух… Увы. Вещи – это всего лишь вещи… И подобные воспоминания приносили лишь боль и осознание потери…
Она бродила по дому, прижимая к груди вещи Прим, шепча слова раскаяния, но кроме пустоты, давящей и затягивающей, ничего не ощущала… Возможно ли, что когда-нибудь она ощутит присутствие Прим?..
И вот однажды, задержавшись в лесу перед грозой, Китнисс с удивлением осознала, что как раз стальное Небо в изорванных пурпурно-пепельных тучах, подарило ей такую милость…
Бушующее Небо спускалось все ниже, касаясь верхушек деревьев… И в этот миг Китнисс вдруг показалось, что ее маленькая сестрёнка смотрит на неё, слышит ее отчаянные мольбы о прощении… Девушка как будто видела ее лицо в клубившихся, под настиском шквального ветра, облаках…
И тогда она рухнула на колени, воздела руки к Небу, и обратилась к Прим… Она не замечала, что дождь хлестал по лицу, не слышала раскаты грома, а только продолжала шептать что-то, известное только ей и, быть может, той, к кому она внимала…
И впервые ей казалось, что ее услышали… В тот момент умиротворение снизошло на нее… Удивительно, но его ей подарила буря…
С тех пор, только завидев приближающуюся грозу, Китнисс срывалась в лес и очень долго не возвращалась…
Сальная Сэй сильно переживала, когда девушка в такую погоду отправлялась в лес, но не объяснять же ей причины… Её и так считают все чокнутой…
Вот так и получалось, что Небо для Китнисс стало своего рода терапией… В ясную погоду она как будто глядела в глаза своего мальчика с хлебом, а в грозу ощущала незримое присутствие Прим…
А иногда, в особо тоскливые вечера, Китнисс проводила особенный ритуал – она сидела на балконе в кресле-качалке или на ступеньках крыльца у задней двери и сверлила глазами Закатное Небо. Ей вспоминалась крыша тренировочного центра, пикник и… Пит…
========== 7. Возрожденный. Город-Призрак ==========
Выйдя из поезда, Пит забросил на плечо свои скромные пожитки и отправился в город. Он понимал, что ему не стоит пока ходить к пекарне, но ноги сами несли его туда.
Он с горечью отметил, что за время его отсутствия дистрикт не особо восстановился. В городе витал запах обречённости, потери и смерти… Город-Призрак, как ни крути… Пройдёт не мало времени, прежде чем он оживет по-настоящему.
Горстка новых зданий не рождала в нем никаких воспоминаний, но это все же было лучше чем глядеть на руины.
Он сам не мог понять, чего больше желал – чтобы на месте пекарни высилось новое здание или остатки старого.
Все же, то, что предстало его глазам… Как же нестерпимо больно. Окружающие звуки куда-то исчезли, все померкло. Он тяжело опустился на землю и уставился на развалины пекарни, на развалины своей жизни… В голове проносились какие-то образы, как кадры из фильма.
Вот он таскает муку на клад, что находился в задней части здания. А вот он потихоньку наблюдает за двумя девочками, что с улицы рассматривают в витрине пироги, разукрашенные им. Он слышит, как та, что помладше, со светлыми волосами, восторгается его творениями. Но взгляд его прикован к старшей. У неё иссиня чёрные волосы, а взгляд хмурый, но и она согласно кивает в ответ сестре. А вот он на заднем дворе – дождь льет как из ведра, а у яблони сидит все та же девочка с чёрными волосами, измученная и равнодушная… Он убегает в пекарню, чтобы подпалить хлеб… И, получив от матери затрещину, вылетает на улицу – надо бросить хлеб свиньям, однако, вопреки желанию матери, бросает его девочке…
Это были воспоминания из прошлой жизни… Настоящей жизни… И тут Пит заметил в развалинах своего отца… Не может быть… Неужели жив?.. Неужели ошибка? Пит вскочил и стал пробираться сквозь обломки к отцу. Увы. Он очень быстро понял, что ошибся… Галлюцинации вернулись.
Отец стоял и смотрел на него печально улыбаясь. Он действительно улыбался.
– Папа, прости…
– Ты не виноват, сын. Я горжусь тобой.
Слёзы текли по лицу, разумом он понимал, что это иллюзия, его отца здесь нет, это отголоски болезни, реакция на те вещи, что оставляют внутри зияющие раны…
Но он не мог остановится и плакал и плакал и плакал… Он убеждал себя, что главное – отец не винит его. Надо примириться с этой потерей, не забывать, но и не позволять чувству вины сжирать его…
– Я рад, что ты жив, сынок. А еще… я рад, что ты вернулся домой… Мне хочется, чтобы город стал таким, как прежде. Нет, лучше!
– Я тоже рад, папа… Город оживет, я верю… – прошептал Пит, вытирая мокрые щеки.
– Будь счастлив, Пит… Ты заслужил! Я тебя люблю!.. – пекарь махнул на прощанье рукой и растворился в воздухе.
Пит понимал, что это игра его воображения, что мозг специально вывел такую картинку, чтобы в стрессовой ситуации он не наделал глупостей… И все же какая-то часть его разума хотела верить, что отец и правда приходил к нему с того света…
Пит представил, что здесь творилось во время бомбежки… Паника, страх, смерть… Люди бежали, спасая свои жизни. Но большинство так и остались в своих домах, погребённые или сгоревшие заживо…
Он устало опустился на остатки фундамента, огляделся вокруг – на застывших улочках и в осунувшихся окнах не было ни души. Будет ли он когда-нибудь чувствовать себя здесь как дома?.. Сможет ли он снова… жить?..
Он пытается. Видит Бог, он пытается жить.
Вот только получается не очень…
Комментарий к 7. Возрожденный. Город-Призрак
Ну, вот и вторая обещанная глава… И кстати. В следующей главе предстоит первая встреча Пита и Китнисс…
========== 8. Возрожденный Обескрыленный Мир. Все вместе ==========
Комментарий к 8. Возрожденный Обескрыленный Мир. Все вместе
Ох, с тяжёлым сердцем выкладываю главу… Все мне кажется не так и не то… Но времени совершенно нет… Вышла на работу, теперь я офисный планктон – с 9 до 6…
Оглядываюсь назад и не понимаю, как я успевала учиться очно, работать на двух работах и даже на свидания бегать :…(
Теперь времени катастрофически не хватает, но я обещаю, что буду очень стараться не затягивать с продолжением.
Спасибо за понимание, мои дорогие. И как всегда – жду ваших комментариев!
После посещения пекарни у Пита не осталось сил, чтобы дойти до своего дома. Точнее, он не был готов пока встретиться со своим ментором и… с ней. Поэтому, случайно заметив картонку, с нацарапанной от руки надписью «Гостиница», Пит решил переночевать там.
У импровизированной стойки, сооруженной из коробок и кирпичей, топтался дряхлый старик, сообщивший, что постояльцев нет – никто не стремится в далекий 12-й дистрикт, у черта на рогах. Старик совершенно не видел без очков, а надевать их не спешил, так что Пит остался не узнанным, чему был безмерно рад. Схватив ключ, он поднялся на второй этаж и нашел свой номер.
Комнатка встретила его затхлым воздухом и пылью. Первое, что сделал Пит – открыл единственное окно. Стало легче. Не раздеваясь, он завалился на жесткую кровать и провалился в сон.
Ему снилась его Жатва. Вот она вызывается добровольцем, а вот вытягивают его имя… Прощаться почему-то вместо отца приходит мать. Ее взгляд холоден, как глыба льда…
Ну, почему, мама, почему я тебе так ненавистен?
И тут она зло шепчет, – умри, ради Бога, умри там, на Арене… Тогда мы все останемся живы!
Пит вздрогнул и проснулся. Это его чувство вины. И только! И только. И только… И только?..
*****
Наступило утро. Солнечное, но от этого как будто еще более тоскливое… Пит медленно брел к Деревне Победителей. Чем ближе он подходил, тем меньше уверенности в правильности своих действий оставалось. Решительность, превращась в мягкотелую и безвольную тряпку, вытекала из него с каждым шагом.
В итоге, у самых ворот он замер и не мог заставить себя двинуться дальше…
Ну, давай же, Пит, давай… – подгонял он себя, – Это всего лишь Деревня Победителей…
Только, увы, Победителем он себя совершенно не ощущал… Вот поверженным – это да… В этом ему практически нет равных.
В конце-концов, он заставил себя взглянуть на горстку домов, одиноко застывших на окраине…
Здания, так одинаково непохожие друг на друга… словно близнецы, но со своими едва заметными отличиями… К примеру, дом ментора даже отсюда выглядел заброшенным и нежилым…
Его дом, в отличие от жилища Хеймитча, как раз пустовал, но выглядел вполне сносно и даже опрятно…
Он перевел взгляд на её дом, который казался совершенно поникшим, хотя и чувствовалось, что он обитаем… Здание как будто скорбело вместе со своей хозяйкой…
Вдруг он заметил хрупкую фигурку, неподвижно застывшую на последней ступеньке… Весь мир сжался до размеров жемчужины, что он ей когда-то подарил – такое напряжение Пит испытывал…
На какой-то миг вдруг исчезло все – охмор, пытки, Капитолий, Игры, Бойня, Война… Он увидел её такой, какой любил в школе – рано повзрослевшей, волевой, но самой милой и доброй для него… Всего лишь на секунду он как будто вернулся в то время, вернул те чувства…
