Текст книги "Отступники: вернуться домой (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Юнхо бочком сместился к Чанмину и спросил как бы между прочим:

– А что это они делают?

– Играют в салочки? ― ядовито предположил Наследник дома Воды. ― Самим скучно было, пригласили на гастроли залётного Правоверного. Ты же знаешь, что Джунсу может всё, когда очень хочет.

– Знаю. Но откуда он Правоверного взял?

– Хороший вопрос, ― с убийственно серьёзным выражением лица протянул Чанмин. ― Сам прилетел? Может, ему тоже скучно было.

– Что здесь происходит? ― загремел выскочивший из пирамиды глава дома Воды и метнул мрачный взгляд в сторону отпрыска.

– Мы как раз размышляем над этим вопросом. Совместными усилиями, ― с явно наигранным смирением выдал тот самый “отпрыск”. ― Пришли к выводу, что ответ известен Джунсу. Давайте его и спросим.

Означенный Джунсу как раз в этот момент сделал крутой разворот, скопировав движение чужака, и помчался обратно, прочно увязнув в воздушном коридоре Правоверного. Гость из Удела виртуозно пролетел рядом со шпилем, чуточку изменив траекторию. Джунсу просто не успел повторить этот тонкий манёвр даже при всех своих талантах ― да и видимость ему загораживало чёрное судно ― и зацепил-таки сайчжиком вершину пирамиды. Вниз брякнулся тяжёлый каменный блок, к счастью, брякнулся со стороны побережья и рухнул в воду, подняв грандиозный фонтан брызг. Джунсу же не так повезло: его сайчжик “провалился”, начал терять высоту и штопором ушёл к югу, где отчётливо бухнуло чем-то тяжёлым во что-то относительно мягкое.

– Носом в бархан? ― предположил с академическим интересом Чанмин спустя секунду.

Юнхо метнулся к нему, устроился за спиной и ухватился за пояс.

– Жми давай, умник! Вдруг ему помочь надо…

– Сомневаюсь, ― фыркнул Наследник, но стартовал с места. До золотого сайчжика, действительно вонзившегося носом в один из барханов в маленькой пустыне к югу от пирамиды, они добрались почти одновременно с кораблём Правоверного. Джунсу, к слову, уже вылез из кабины и разматывал свою золотую плеть.

Чёрный сайчжик легко и красиво опустился на песок, а затем на крыле выросла фигура столь же чёрная, как и судно. Гость спрыгнул на землю и неторопливо зашагал к Джунсу.

Чанмин едва не свалился с аэромодуля, впрочем, Юнхо тоже.

– Кажется, я сплю, да?

– Тогда мы спим оба и видим один и тот же сон, ― немедленно отозвался в своём духе Наследник дома Воды. Джунсу блестяще отыгрывал роль статуи, выронив плеть из пальцев.

Правоверный остановился перед недавним преследователем и слегка поводил рукой у того перед глазами, неподражаемо пожал плечами, вернулся к сайчжику, забрался внутрь и отправился обратно к пирамиде. Чанмин вместе с Юнхо машинально последовали за гостем на аэромодуле. Джунсу потребовалось время, чтобы прийти в себя, после чего он догнал аэромодуль за счёт возможностей чжелли-доспеха.

У пирамиды собралась внушительная толпа, глазевшая на чёрный сайчжик. Правоверный откровенно скучал, прислонившись плечом к обшивке. Скорее всего, ждал, когда доставят камеры для снятия чжелли-доспехов. Их доставили ― две: для чужака и для Джунсу. И когда эти двое шагнули к камерам, вся толпа затаила дыхание.

Первым выбрался на свет Наследник дома Огня, получил свою рубаху и с мрачным видом покосился на соседнюю камеру. Оттуда вскоре вылез Правоверный, уступавший в росте даже Джунсу. Впрочем, рост мало кого волновал, гораздо больше всех волновал тот факт, что гость оказался… девушкой. Настоящей. Совершенно не похожей на тех женщин, что ещё оставались в Конфедерации. И её без стеснения рассматривали, словно картину или иное ценное и редкое произведение искусства. И Джунсу пялился на неё откровенно и неприкрыто, и выглядел так, будто ему влепили по голове чем-то тяжёлым.

Причина была весьма прозаична, просто никто не знал о ней. Кроме самого Джунсу. Правоверная напомнила ему о тех самых фресках, что в детстве он видел в Храме. Казалось, что она сошла с тех самых фресок, ожившее изображение.

Девушка невозмутимо провела ладонью по серебристо-белым волосам, откинув пару прядей с лица, шагнула к Наследнику дома Огня и отчётливо фыркнула.

– Я просто хотела поиграть, гоняться за мной было не обязательно. С другой стороны, мне польстило подобное внимание. ― И она без какого-либо смущения тронула подбородок ошарашенного Наследника губами. ― Кто тут главный?

Если Джунсу и хотел что-то ответить, то явно нынче был просто не в состоянии. Судя по его виду, он на время ментально откочевал в какие-то свои фантазии или ещё куда.

– Может, ты займёшь визитёра, пока Джунсу недееспособен, ― задумчиво предложил Чанмин. ― Да ты и знаешь про Правоверных больше. Она тоже Рыцарь Богини?

– Спятил? Женщины не могут быть Рыцарями. Может, Дочь Богини… А почему это Джунсу недееспособен?

– Влюбился? ― Чанмин слегка пожал плечами.

– Вот прямо сразу?

– Ну это же Джунсу…

Юнхо взял на себя роль сопровождающего, Наследник дома Огня хвостиком побрёл за Правоверной, а в зале тем временем наводили порядок и пытались замаскировать как-нибудь дополнительный люк в потолке, образовавшийся по вине всё того же Джунсу.

Юнхо старательно вспоминал весь церемониал, уже неплохо подзабытый за ненадобностью, и в нужные моменты выдавал подходящие к случаю фразы. Его спутница рассеянно кивала в ответ и больше внимания уделяла фрескам на стенах коридоров. Её шаги сопровождались стальным бряцаньем множества пряжек на чёрном комбинезоне. На правом плече сиротливо золотился треугольник Удела. И, пожалуй, все продолжали на неё пялиться, поскольку отвыкли от вида нормальных женщин вообще. А эта конкретная ещё и не хрупкая, а фигуристая, поэтому с любого расстояния видно сразу ― точно не парень, вообще, вот совсем ни разу.

Сиятельные уже расселись в зале на своих законных местах, что, впрочем, не спасло их от шока. На гостью они уставились так же глупо, как и все прочие. И, кажется, у них нестерпимо чесались языки, дабы вопросить ― Фиано она или нет. Мало ли, может, просто хорошо притворяется.

Юнхо благополучно добрался до своего кресла в гробовой тишине, вопросительно покосился на двух других глав и чётко понял, что к беседе они прямо сейчас не готовы совершенно.

Чанмин явно развлекался, созерцая всё происходящее от входа.

Джунсу по-прежнему шёл хвостиком за Правоверной и остановился в шаге от неё, когда она замерла на месте. Девушка немного повернула голову, подмигнула ему и едва заметно улыбнулась, добив беднягу окончательно.

Юнхо тем временем лихорадочно вспоминал фамильные черты всех известных домов Удела. У кого из них были серебристо-белые волосы? Кажется, у Корачжо. Правда, глаза тогда не подходили. У Корачжо глаза обычно красные, а у гостьи ― золотисто-карие. А ещё глава дома Корачжо являлся Первым Рыцарем Богини и в своё время немало погонял Юнхо, обучая необходимым премудростям. После переворота именно Корачжо получил абсолютную власть в Уделе. Собственно, именно он и поддержал реформы, которые так не понравились повстанцам, ныне обитавшим в Конфедерации. И именно с его лёгкой руки повстанцев окрестили Еретиками.

Честно говоря, в то время Юнхо считал Корачжо простым фанатиком, свихнувшимся на почве религии. И свихнулся он так, что притащил в Удел девицу из Низших с громкой славой Багдадского Вора. Интересная тогда вышла ситуация: Фиано не могли принять её ― она же Низшая, а её народ отвергал её, называя “мутантом” и преступницей. К слову, она ограбила самого императора Аракано, что тоже слабо способствовало доверию. А ещё она ставила совершенно безумные эксперименты не только с никонием, но вообще с любыми материалами. И нынешняя гостья из Удела внешне весьма походила как раз на ту девицу, разве что цвет волос другой.

– Меня зовут Чжэбэ Акинами, я из дома Корачжо, ― невозмутимо представилась Говорящая, расставив сразу всё по своим местам. Принадлежала дому отца и носила имя матери, полукровка, существование которой веками считалось невозможным ― гены Фиано и Низших отличались, и отличались фатально. И Фиано из Удела, судя по результату, умудрились как-то это обойти или исправить.

– У меня есть важная информация, которая будет для вас очень ценной. И я предпочла бы сообщить её тем, кто обладает наивысшими полномочиями. Им и решать, разглашать эти сведения или хранить в тайне.

Полчаса ушло на выдворение из зала всех любопытных, привлечение к делу Чанмина и Джунсу и разбиение секретного лагеря в зале Совета. Прежде всего, Наследникам и гостье выделили места за столом, стряхнули с карты пыль и каменную крошку и вновь развернули.

Главы домов Огня и Воды являли собой степенность и невозмутимость, Юнхо держался просто и не скрывал интереса, Чанмин явно скучал, а Джунсу продолжал пялиться на Правоверную с непередаваемой гаммой эмоций на лице. Сама же Чжэбэ чувствовала себя вполне свободно и уверенно.

– А почему в качестве Говорящей отправили именно тебя? ― не удержался от вопроса глава дома Огня.

– Решили, что, увидев женщину, вы сначала подумаете, а уж потом начнёте стрелять, ― с усмешкой ответила девушка.

Чанмин фыркнул, но стал следить за беседой с куда большим интересом, чем прежде.

– Итак? ― напомнил о сути глава дома Воды.

Чжэбэ чуть потянулась, провела кончиком пальца по карте и указала на отдалённый район у Крайнего Пограничья. В какой-то степени Крайнее Пограничье отделяло территорию Конфедерации от Удела. Весьма условно, но тем не менее. Точка, которую выбрала Правоверная, располагалась за пределами как территории Удела, так и территории Конфедерации.

– Это в Пустоте, ― слегка обескураженно отметил Юнхо.

– Не совсем. На границе Пустоты. Там пока ещё есть несколько звёзд и систем. Конечно, скоро и они станут Пустотой.

Пустотой Фиано называли то, что оставалось после Агонов. Ничто. Пустой космос без звёзд, где изредка попадались обломки планет. Впрочем, Агоны чаще всего зачищали абсолютно всё ― даже мусор.

– Именно здесь наши разведчики обнаружили невероятно большое скопление Агонов. Что они там делают, мы так и не поняли. Если угодно, можете отправить свои улаки и взглянуть. Если у вас возникнут осмысленные идеи, мы будем рады услышать их. Если они решат сдвинуться с места, покончив с остатками материи, то основной удар придётся на Конфедерацию. Ваша территория прямо на их пути. Идти им больше некуда ― везде пустота. Они могли бы пойти в сторону Удела, но тогда их путь пройдёт через бедное материей пространство. Невыгодно. Проще начать с вас, оставив Удел на закуску. Проблема в том, что им нужна энергия. Пища, если угодно. Там, где мы их не трогали, они уже почти всё сожрали. Выбора у них теперь нет. Можно вспомнить битвы с ними и представить, как они будут действовать теперь, когда больше некуда отступать. Сейчас они похожи на загнанных в угол крыс, понятно?

– Я правильно понимаю?.. ― пробормотал Юнхо.

– Да. Удел предлагает заключить союз. Мы признаём ваше существование и выбранный вами путь. И мы признаём вашу независимость. Мы даже понимаем, насколько в сложившихся обстоятельствах ваш путь целесообразнее. Вы используете генные программы для восполнения потерь среди населения. Соответственно, вы в силах за короткие сроки восполнить свой боевой потенциал. Это оправданно, раз уж вы оказались на пути Агонов первыми. Мы можем оказать вам любую поддержку, которая вам потребуется. У нас есть более совершенное оружие для уничтожения противников. И сейчас наши учёные завершают проект по разработке защиты от “сырых” лучей составных пушек. Образец ― мой сайчжик.

– Матовое покрытие? Напыление? ― оживился Джунсу.

– Можно и так сказать, ― улыбнулась ему Чжэбэ. ― Это “напыление” в состоянии выдержать около десяти прямых попаданий “сырого” луча. И оно смертельно опасно для Агонов. Если даже просто оцарапать панцирь Агона шипом с таким покрытием, он погибнет в течение двух минут.

– Биореагент?

– Нет. Можно назвать это вирусом, который приводит к определённой химической реакции, завершающейся взрывом внутри панциря. Попадающее в корпус Агона вещество несовместимо с их базовой структурой и разрушает исходные молекулы и атомы. Скорее всего, это вас не удивит ― вирус разработан на основе никония. В кратчайшие сроки должны быть разработаны проекты излучателей на базе этого вируса. Главная сложность заключается в преобразовании структуры вируса в поражающие лучи, но это разрешимая сложность. Ряд экспериментов принёс положительные результаты.

В тишине все внимательно изучали карту. Делали вид. Юнхо покосился на старших представителей Совета и прикинул варианты. Согласятся на союз, непременно. Но для начала отправят кого-нибудь проверить информацию о скоплении Агонов. Перевёл взгляд на Чанмина: судя по всему, Наследник дома Воды пришёл к такому же выводу и теперь наблюдал за Джунсу и гостьей.

Чжэбэ держалась непринуждённо и словно бы не замечала пристальное внимание Наследника дома Огня, хотя улыбалась она только ему. Джунсу же бессовестно пялился на неё, а стоило ей повернуть к нему голову, и он тут же старательно делал вид, что смотрит в другую сторону. Намекнуть ему, что ли? Его интерес к Чжэбэ был очевиден всем и каждому ― даже самой Чжэбэ. К счастью, Правоверная реагировала на такое странное поведение похвально и нормально, вероятно, обладала полной информацией о Конфедерации и местных особенностях. С другой стороны, Джунсу ― местная экзотика, слабо вписывающаяся в местные же особенности.

Чанмин театрально вздохнул, а через миг Наследник дома Огня буквально подскочил на месте. Пинок ногой по колену под столом? Очень может быть, у Чанмина длинные ноги, вполне мог дотянуться. Джунсу возмущённо глянул на соседа, потом поймал осуждающий взор Юнхо и понурился, но через минуту вновь уставился на Чжэбэ. Она внезапно скосила на него глаза, и отвернуться он не успел.

– Со мной что-то не так? ― слегка наклонившись к нему, тихо спросила Правоверная.

– Нет, вовсе нет… Ты… ― Джунсу заткнулся и сел ровно, уперевшись взглядом в стол перед собой. Его хватило на пару несчастных минут, после чего он опять уставился на гостью. Ещё чуть, и этот псих мог бы излучать счастье, как мощная лампа.

Чанмин обречённо уронил голову на подставленную ладонь, расписавшись в собственном бессилии хоть как-то образумить друга. Это он и Юнхо прекрасно знали, что собой представляет Наследник дома Огня, а вот остальные главы домов ― ни сном ни духом. И кто его знает, что они могли там себе подумать, понаблюдав за поведением Джунсу. Но ладно, на первый раз всё можно списать на редкое зрелище, а вот как быть потом?

Юнхо незаметно выразительным жестом предложил Чанмину наградить Джунсу ещё парой пинков. Посильнее. Ну а вдруг поможет?

– Пожалуй… ― неторопливо начал отец Чанмина. ― Да, мы должны проверить информацию. Убедившись в её правильности, мы дадим окончательный ответ. Пока же, Говорящая, ты можешь остановиться у…

Глава дома Воды посмотрел на Юнхо, и тот немедленно опустил веки, спрятав за ними глаза. Джунсу любовался гостьей и витал в облаках, игнорируя всё остальное. Чанмин пожал плечами.

– У Наследника дома Воды, ― договорил член Совета, сделав верные выводы.

***

Ючону подарили пушистого щенка, о котором он мечтал с шести лет. Чёрно-белый мех, толстые проворные лапки, хвост бубликом, весёлое тявканье. Казалось, что вокруг него крутился не один щенок, а целая стая. Лукавая морда с высунутым языком ― будто бы щенок проказливо улыбался. Ючон не спешил играть с собакой, а тщательно подбирал в уме подходящую кличку.

Ему подарили щенка. Во сне…

Лёгкая боль в боку вернула к реальности и заставила весёлое тявканье отдалиться, растаять в сумраке помещения. Остался тихий шелест волн в бассейне, шелест занавесей на окне и боль, нудная и надоедливая, но терпимая.

Ючон лениво потянулся и повернулся на левый бок, машинально смежив веки. Потом понял ― что-то не то. Он удивлённо распахнул глаза и даже моргнул. Мысли в голове шевелились сонно и неторопливо, но всё-таки тот факт, что он прижимается щекой к груди Чанмина, до Ючона дошёл. Более того, он не просто прижимался щекой, он вообще устроился с максимальным удобством, превратив Фиано в подушку.

Ючон постарался стать маленьким и незаметным и аккуратно сползти куда-нибудь в сторонку, не потревожив при этом Наследника дома Воды. Из-за слабости, долгой неподвижности и замотанности в тонкое покрывало координация движений оставляла желать лучшего. Ступнёй Ючон немедленно зацепился за чертовски длинную ногу, опорная правая рука подогнулась, и он впечатался носом в плечо Чанмина. С размаху. Выиграло плечо. Тихо ругнувшись, Ючон прижал к носу левую ладонь и отчаянно забарахтался в плену покрывала, мешавшего ему отползти подальше. Барахтался до тех пор, пока не наткнулся на слегка задумчивый взгляд Чанмина.

– Пгости, не хотеф газбудить, ― гнусаво выдал Ючон ― зажимание носа не лучшим образом отразилось на его дикции.

– Я не спал, ― невозмутимо сообщил Фиано. Не спал он. То есть, как не спал? То есть, был в курсе всех поползновений пленника? Даже знал, что его превратили в подушку? Ючон малость поразмышлял на тему, как именно он спал и как лежал на Чанмине, но быстро понял, что совершенно не хочет знать все эти детали. Если он их не помнит, значит, их всё равно что нет.

Раньше ему бы и в голову не пришло переживать из-за такой ерунды, но человек ― существо живучее и привыкающее ко всему удивительно быстро. Почти два месяца в компании Фиано, а он уже замечал, кто и как смотрит на него. Увидеть, кстати, целующуюся парочку у Фиано почти невозможно ― они не выставляли эту сторону отношений на всеобщее обозрение, но вот другие нюансы ― этого навалом. К Ючону открыто никто не подкатывал, ведь он считался личным пленником Чанмина, но никто не отменял лёгкий флирт. И пофлиртовать с ним пытались даже очень. С одной стороны, поначалу дико было, с другой ― талант переговорщика тут пригодился. Со временем Ючон нашёл в этом даже свои плюсы: как правило, флирт получался и впрямь невинным, содержательным, поучительным и обогащал его информацией, которую в библиотеке можно и не найти.

И вот, теперь Ючон осознал, что невольно воспринимает Фиано не только как представителей окружающего социума, но и как… Ладно, он не всех поголовно Фиано так воспринимал, только тех, кто пытался с ним флиртовать. И Чанмина, хотя Чанмин как раз и не пытался.

Другое дело, что Чанмина чёрта с два поймёшь.

Ючон никогда не считал, что обладает выдающейся наблюдательностью, но понимал он и замечал многое. Например, как и все, он знал, что Чанмин спит с Джеджуном. Логично. Джеджун красивый по любым меркам. Но все странно смотрели не на Джеджуна, а именно на Ючона, потому что Чанмин с ним не спал, зато проводил в его компании гораздо больше времени. И это всем казалось странным и неправильным. Ючон разумно сделал вывод, что так быть не должно. Вероятно, Чанмину следовало проводить больше времени именно с тем, кого он утаскивал в свою постель. И тогда никто не стал бы странно смотреть. Только Чанмин поступал не так, как следовало, и тем самым шокировал местную общественность. Судя по реакции общественности, положение Чанмина надёжно затыкало им рты, но не мешало что-то там себе думать и выстраивать разнообразные теории. За пару таких теорий Ючон мог бы и полдуши продать дьяволу, лишь бы разобраться в ситуации хоть чуть-чуть. Но увы, дьявол на горизонте не маячил и не предлагал никаких сделок вообще.

Если мыслить здраво, то Джеджун ― идеальный вариант для Чанмина. Минус планы Джеджуна на будущее, разумеется. Тогда зачем Чанмину Ючон? Наверняка ему неплохо в компании Юнхо и Джунсу. Эти двое куда больше понимали в сайчжиках, пилотировании, военном деле и куче прочей всячины, что являлась необходимостью в жизни Фиано. Знания же Ючона были относительными, поскольку в большей степени касались Низших. По идее, с соотечественниками Чанмину должно быть интереснее, а с Джеджуном ― приятнее.

А если не врать самому себе и говорить прямым текстом, то Ючон уже начинал волноваться за собственную невинность во всех смыслах этого слова. Попытки флирта, так сказать, располагали и внушали нешуточные опасения. И да, тут это норма, но не для Ючона. И он не планировал оставаться в Триаде совсем. Он хотел вернуться домой. Дома осталась семья, у всех там собственная жизнь, и нельзя сказать, что его кто-то ждёт, но это мир, где он родился и вырос. Перспектива же остаться в мире чужом, одному среди Фиано, грела душу слабо. С одной стороны, интересно, да, и Ючон мог бы написать о Фиано книгу, рассказав потрясающую историю, которая пока никому не известна. Историю о Фиано-Еретиках. С другой стороны, остаться здесь ― это принять законы этого мира. Навсегда. И принять необходимость того, что его кто-нибудь вознамерится полюбить. Ну, шансы же есть? Он, конечно, не Джеджун, но мог рассчитывать, что кто-то из воинов назовёт его “Возлюбленный Брат”.

Ючон поспешно отогнал эти мысли подальше, отнял ладонь от пострадавшего носа и обнаружил кровь на пальцах.

– Ты ещё и нос себе расквасить умудрился, ― хмыкнул Чанмин и сел. Потянувшись рукой к низкому столику, ухватил салфетку и бесцеремонно прижал к носу Ючона.

– Я случайно, ― пробормотал переговорщик, отобрал салфетку и стёр кровь над верхней губой. К счастью, нос пострадал слегка, иначе кровь лила бы ручьём. ― А почему ты тут? Джунсу и Юнхо…

– Джунсу играет в сойма с самым лучшим противником на свете. Он впервые проиграл и намерен взять реванш, даже если ему придётся проиграть ещё тысячу раз. Юнхо, как обычно, куда-то подевался с концами.

– А Дже…

– Джеджун тоже куда-то подевался.

– А…

– Мне не хочется.

– Но…

– И за тобой всё равно кто-то должен присматривать. Ты зачем к дракону полез?

– Э? ― не понял Ючон.

– К дракону полез зачем? Там же Чаль сидит и не пускает, а ты обманул бедную собаку и полез к дракону.

– Не собака. Крокодил, ― упрямо возразил Ючон. ― И я полез к черепу. Там неглубоко. Интересно было посмотреть, что за оно.

– Не крокодил. Собака. Это драконий череп. Внутри черепа живёт маленький дракон. Почует кровь ― нападает. И у него чешуя ядовитая. Вот он тебя и…

– Не собака. А почему нет таблички? Была бы табличка…

– Собака. Какая ещё табличка? Ты всё ещё бредишь, кажется… ― Чанмин спокойно положил ладонь Ючону на лоб и прислушался к ощущениям. ― Вроде бы жара нет.

– Я в порядке. Зачем держать дракона у дома?

– Его никто не держит. Он просто тут живёт. Когда подрастёт, уйдёт на сушу. Кроме того, он подходит к обстановке, пока он водяной дракон. Сухопутный дракон будет уже хуже вписываться в антураж.

Ючон только головой покачал, в очередной раз поразившись странной и непробиваемой логике Фиано. Чанмин сунул ему под нос стакан с водой, мгновенно напомнив о жажде. Переговорщик осушил стакан в один миг и получил добавку, которую прикончил уже медленнее. Отставив стакан, он завернулся в покрывало и взглянул на Чанмина.

Зря.

Наследник дома Воды либо умудрился придвинуться ближе, либо же всё время сидел там, но заметил Ючон это только сейчас. Как-то непозволительно близко они оказались друг к другу. И Чанмин чуть наклонился. Близко так, что его дыхание отчётливо ощущалось на лице. И первая мысль, что промелькнула в голове Ючона, была о поцелуе. Он понятия не имел, верна она или нет, просто сначала подумал именно об этом, инстинктивно подался назад, неловко опёрся непослушной рукой о пол и едва не растянулся на смятых простынях. Чанмин ухватился за покрывало на его груди, удержав от падения.

– Тебе стоит ещё немного поспать.

Он поднялся на ноги одним слитным движением, вручил Ючону третий стакан воды и ушёл, ни разу не оглянувшись.

Вода в стакане напоминала по чистоте и прозрачности слезу. Ючон просто смотрел на неё и уже даже не пытался понять, что он сделал не так. Что-то сделал, несомненно, иначе Чанмин отреагировал бы по-другому. Наследник дома Воды не тот человек, которого можно легко задеть, обидеть или огорчить. Хотя ещё труднее его понять, если это вообще возможно.

Ючон выпил воду, поставил стакан на столик и вытянулся на простынях, завернувшись в покрывало плотнее, потом и вовсе забрался под тонкую ткань с головой. Он честно закрыл глаза и попытался уснуть, но перед мысленный взором вновь и вновь появлялась та самая картина: так близко, тёплое дыхание на коже и странное мерцание глаз… С чего он взял, что Чанмин собрался его поцеловать? У Чанмина Джеджун есть. Но чем ещё это могло быть? Других вариантов просто не существовало. Да и интуиция…

Ючон сердито повертелся, уткнулся носом в подушку и мысленно велел себе посчитать кого-нибудь, чтобы уснуть.

Один… Ну поцеловать же собрался! Какого чёрта он вообще так близко оказался? Когда ж успел только?

Два… Какого чёрта? Ему Джеджуна мало? Кстати, а куда это Джеджун подевался? Носит его где-то, а отдуваться придётся кому-то другому… Стоп! Почему это придётся?

Три… Заставить его никто не может, они ж сами так говорили. И старый лис тоже. Ну, спросит, например, и Ючон его пошлёт куда подальше. Всё отлично.

Четыре… А если спрашивать не будет?

Шесть… Но должен ведь!

Девять… Это Чанмин-то? Чанмин вообще никому ничего не должен.

Пять…

Почему “пять”?

Ючон выпутался из покрывала, сел и раздражённо потёр лоб ладонью. Может, у него жар? Уж куда там… Если подумать, то с Джеджуном вот всё в порядке, например. Ничего с ним не случилось ― цветёт и благоухает. По нему и не скажешь, что…

Чёрт!

Ючон шлёпнулся обратно, влез под покрывало с головой и приказал себе уснуть немедленно ― сию секунду.

В этот раз щенка ему подарил почему-то Чанмин, и почти сразу щенок куда-то подевался, зато остался Чанмин. То ли из-за него, то ли по какой иной причине, но Ючону было нестерпимо жарко. И куда бы он ни смотрел, везде натыкался на загадочный взгляд Наследника дома Воды. Такой же взгляд, что в тот самый момент, когда…

Ючон честно пытался убежать, спрятаться, оказаться подальше, но каждый раз Фиано пробирался лазейками, существование которых оправдывалось любопытством. Смутное понимание, что это лишь сон, не помогало. Ючон убегал и оставлял за собой тропку, вымощенную интересом к самоизолировавшейся ото всех расе. Наверное, все Фиано для него воплотились именно в Чанмине, в Отступнике, коего он встретил первым в своей жизни. Первый живой и настоящий Фиано. И Ючон ― его личный пленник.

Чанмин из сна сделал то же самое, что Чанмин из реальности, но на сей раз никто никуда не стал убегать. Не уклоняться и не шарахаться ― это же просто сон. Ючон всего лишь закрыл глаза.

Тёплое дыхание согрело щеку, губы. Ещё ничего и, в то же время, всё. Никаких прикосновений ― одно только дыхание на губах. Ну, и дальше что? Ничего. Чужое дыхание по-прежнему согревало губы Ючона ― и всё. Может быть, ему просто не хватало воображения, чтобы представить это? Чёрт возьми, да как вообще можно представить подобное, будучи в здравом уме и твёрдой памяти?

Попытка открыть глаза успехом не увенчалась, как и попытки сдвинуться с места. Ючон потерял контроль над собственными же сновидениями. Он будто окаменел, продолжал чувствовать, но не мог шевельнуть и мизинцем. Дыхание Чанмина всё так же играло на его губах: лёгкое, дразнящее. Ощущение необъяснимое, будто бы губы Ючона “таяли”, становились мягче, хотелось их приоткрыть немного, совсем чуть-чуть. И одновременно в голове бешеной белкой металась одна-единственная мысль: “Со мной что-то не так!”

Ну ладно, мысль звучала похлеще, но Ючону совершенно не хотелось её думать. Это же сон. Когда люди спят, они все поголовно… гм… ну, не извращенцы, конечно, но где-то близко к тому. Поэтому… Поэтому можно попробовать приснить не то, как Чанмин его целует, а наоборот. Тут воображение должно справиться. Кажется. А ещё лучше, приснить бы что-то нормальное. Про щенка, например. Где щенок?

Щенок не получился. Получился Чанмин и пытающийся его поцеловать Ючон. Ючон, который нарезал круги вокруг Чанмина и не представлял, как ему, во-первых, дотянуться до губ Фиано; во-вторых, какой придумать предлог, дабы никто не счёл его психом. Со вторым уже поздно, наверное. Бегающий кругами Ючон вызывал неслабые подозрения в адрес своей психики. По крайней мере, у себя подозрения он точно вызывал. Пускай даже и сон, всё равно подозрительно как-то.

Ну вот, даже во сне ничего не выходило, значит, всё в порядке. А лежать на Чанмине было здорово, кстати. И сон немедленно подсунул Ючону версию со спящим Фиано, на груди которого оказалось чертовски удобно пристроить голову. И к дьяволу подушку. Поскольку речь не шла о поцелуе, Ючон почувствовал себя куда увереннее. Повертевшись, прижался щекой к горячей коже и даже улыбнулся. И различил под ухом размеренное биение сердца. Интересно, у Фиано есть сердце? Вроде бы, да. И, вроде бы, не одно. Тем не менее, Ючон слышал биение одного сердца: ровное, неторопливое, сильное. И слушать его оказалось приятно.

Приятно ровно настолько, чтобы спокойно уснуть даже во сне.

***

Джеджун осторожно приподнялся на локте, окинул Юнхо оценивающим взглядом, затем бесшумно убрался подальше, прихватив хоть что-нибудь из одежды. Побродив по коридорам, вышел на застеклённую террасу. Сквозь прозрачную преграду виднелось море, прикасавшееся на горизонте к небу. И всё. Один и тот же пейзаж. Тёмно-серые волны и светло-серый небосвод. Только на рассвете пространство над горизонтом становилось нежно-голубым, всего на полчаса, а затем серые оттенки возвращались, и солнечный диск одевался в белую пелену.

Джеджун прислонился лбом к холодному стеклу и принялся терпеливо ждать. До рассвета немного, зато хоть какое-то разнообразие.

В последние дни он напоминал себе наложницу из гарема. Юнхо изредка мог куда-то уйти, но быстро возвращался. И он хотел Джеджуна постоянно. И хотел не просто где-то там в мыслях, но и на деле. Приходилось соответствовать. К тому же, Фиано умели заботиться о Низших. Или, правильнее сказать, о собственном удовольствии? Не совсем справедливо, потому что Джеджун удовольствие получал тоже. Пускай будет ― об обоюдном удовольствии и здоровье Низших. Всё-таки “активный отдых” никак на Джеджуне не сказался: он не чувствовал себя ни уставшим, ни разбитым, ничего у него не болело и не ныло.

Зато он не мог сказать того же о своём настроении. Его угнетал этот дом, Фиано ― вообще все, их мир, его положение в этом мире и… Всё.

Джеджун невольно поёжился от завывания ветра за стеклом и закутался в тонкий халат плотнее. Халат, кстати, принадлежал Юнхо ― в полумраке он случайно взял чужой.

Он остро чувствовал одиночество, а прозрачные окна-стены только всё усугубляли. Есть в одиночестве, ждать Юнхо опять одному… Фиано не то чтобы не разговаривал с ним, совсем наоборот. В первый день и несколько последующих пытался, но фразы оставались висеть в воздухе, потому что Джеджун не знал, как ему отвечать. Со статусом Наследника он разобрался и освоился, а вот со статусом главы дома не успел. На занятиях по изучению языка им то и дело рассказывали что-нибудь. И о главах домов говорили с уважением, почтением и чрезвычайно осторожно. Постоянно напоминали о церемониале и куче иных вещей, большая часть из которых была за гранью понимания аракано.